Воронеж в окружающих зданиях. Через час кассирша «Вестерн Юнион», поначалу верещавшая что-то про отсутствие паспорта, пересчитывала купюры, испугано косясь на острое стекло.

И вот, усталый от «трудов», человек сидит на холодных ступенях, рассматривая свежую газету. Купленную газету! Факт покупки умаслил совесть Антипа, чуть-чуть бугрящуюся от добычи одежды. Ничего интересного в прессе Анти-поэт не нашел. Ничего, кроме даты: «24 ноября», – еще раз прочел Антип, смахивая с плеча прилетевшую снежинку, – «Прошло почти две недели?! Где же я шлялся, и где искать остальных?»

– Что за придурок расхаживает в ноябре в одном костюме? – бурчал Антип, примеряя странного вида пальто в магазине. Тем не менее, пальтецо понравилось своей темно-серой неординарностью, выделяя его из цветастой толпы.

Пальтишко Антип надел сразу, в магазине, попросив упаковать пиджак. Продавщица смерила взглядом нахального покупателя, но все-таки свернула одежду по швам. Обшарила прилавок в надежде найти пакет. Вздохнула. Вытащила откуда-то старую газету, и, выполнив дежурные пассы, передала сверток Антипу.

На секунду появилось желание нахамить противной тетке, но он тут же забыл про нее. Заголовок старой газеты гласил: «Пожилой мужчина чудом выжил в авиакатастрофе».

– От какого числа газета? – почти в полный голос закричал Антип.

– Не… Не знаю. Давно тут валяется. А что?

– Надо найти этого деда!

– Ничего не знаю… Может в больнице? – предположила продавщица.

– Точно! Спасибо, – и Антип выбежал на улицу.

В местной больнице про странного деда вспоминали, мягко говоря, без удовольствия. Чудом спасшийся, без единого синяка, старичок, как только пришел в чувства, отказался от обследования. На просьбу врача позволить исследовать «столь уникальный организм», седовласый швырнул в персонал тяжелой металлической кроватью – два медбрата, пытавшиеся успокоить «пострадавшего», до сих пор не разговаривают, находясь в гипсе. В конечном итоге, дедок смылся в неизвестном направлении.

– Вы не первый кто его ищет, – по секрету призналась милая старушка-санитарка, – Журналисты приходили, а еще раньше какие-то странные люди.

– Голые?

– Почему голые? – удивилась санитарка.

Одиночество раздражает Антипа. Искать Израдца не особо хочется – обнаружится, никуда не денется – а вот друзья, вернувшиеся раньше, вызывают тревогу. Не понятен эффект исчезнувшей одежды – кто их поймет, эти законы мироздания! – но совершенно ясно, что друзей постигла та же участь. Обнаженная парочка мужиков должна броситься в глаза. Они уж точно не смогут «обув одеться». В неопытных руках разбитая бутылка не превратится в новенький костюм.

А значит надо проверить полицию и психушку!

Немного хрустящих купюр и доброжелательная полиция проверила сведения за последний месяц – ничего. Та же информация из села Орловка, где расположен местный диспансер. Пусто.

Надо выспаться и подумать. Или подумать и выспаться. В любом случае, нужно пристанище. Нужна гостиница, причем лучшая, благо денег полные карманы. Мурлыча под нос, Анти-поэт отправился в центр города.

Площадь Ленина, центр Воронежа, удивила гармоничной смесью времен. Уцелевшее здание позапрошлого века с колкой вывеской «Дворец бракосочетаний» отлично смотрится в обществе архитектуры середины двадцатого столетия. Довоенный «Совет профсоюзов» с очаровательной башенкой, поблескивая светлыми циферблатами, переглядывался со стеклами кинотеатра.

Если и присутствовал здесь некий налет провинциальности, то лишь в приятном, волнующем очаровании. В остальном город дышал, спешил, гудел, меся ногами первый снег. Вынырнув из истории, не забыв корней, Воронеж бодро жил в дне сегодняшнем, скалясь зубами строительных кранов.

Первая гостиница не понравилась. Хотелось максимум комфорта, а старое здание доверия не вызвало – отдавала казенным, неудобным. Возникли ассоциации со школой или, хуже того, больницей. Антип смело зашагал дальше.

Через пять минут показалось современное здание отеля. Остекленный фасад, крылья, расползающиеся по соседним улицам. Внешний вид понравился, Анти-поэт расплылся в улыбке.

Насвистывая глупый мотив, он шагнул на ступени. Приветливо улыбнулся престарелому швейцару, зябнувшему перед дверью в ярко красной форме и опущенной на глаза фуражке. Пытался пройти дальше, но верткий старичок преградил путь.

– Могу чем-то помочь? – пропищал швейцар.

– Нужен номер… – растерялся бандит.

– Мест нет! – неожиданным басом заявил старик, приподнимая фуражку.

– Ты?!! – воскликнул Антип, – Что, здесь…

– Тебя жду! – огрызнулся Израдец, – Несколько недель здесь работаю. Работаю! Это чудовищное, скажу тебе, занятие. Какой дурак это придумал… На меня орут. Меня обзывают. Суют мелочь. В ответ даже сделать ничего не могу. Попадись они мне… Ух…

– Чего разошелся? – улыбнулся Антип, – В аду лучше?

– Теплее! Где шлялся?

– Понятия не имею. Сегодня только появился. А чего ты решил тут ждать?

– Где же еще? Самый дорогой отель в Воронеже. Здесь только и дождешься привыкшего к шику уголовника. И еще, – вздохнул швейцар, – Работать – плохо. Пошли отсюда.

– Где остальные? – уже на ходу поинтересовался Антип.

– Понятия не имею! Где тебя ждать догадался, а про остальных… даже в голову ничего не пришло.

– И что делать? К ментам не попадали, в психушку тоже. Может, переоденешься? Выглядишь как… как швейцар!

– Отличная одежда! Все такое красненькое. Так пойду, – упрямо заявил Израдец.

– Да хоть без штанов чеши – мне по барабану. Что дальше?

– Поедем в Абхазию. Дело важнее всего. К тому же, парни прекрасно знают куда надо двигаться. С чего ты решил, что они еще в Воронеже? Небось, в горах греются.

«Ага, греются… в ноябре», – подумал Анти-поэт. Но вслух решил ничего не говорить.

Израдцу хотелось уйти подальше от «работы» и связанных с нею воспоминаний. Демон уводил Антипа от отеля, не обращая внимания на название улиц и мелькавшие здания. Красивый центр незаметно перерос в спальные кварталы, которые, в свою очередь, превратились в ужасные, двухэтажные трущобы.

Старые – престарые дома, не ремонтируемые много лет, в лучах заходящего солнца казались еще более убогими. Краска, кое-где сохранившаяся на стенах, занимала меньшую площадь, чем ее отсутствие. Дальние здания тонули в грязи сумерек, превращаясь в кляксы. Вездесущие галки, оккупировав облезлые деревья, трещали на незваных гостей. Кучи мусора, наваленные возле подъездов, отвратительно воняли.

Ближний дом пялился грязными окнами, чернел покосившейся дверью. Рамы прогнили настолько, что часть стекол вывалилась. Крохотные балкончики с коваными перилами удручали: один еще висел, угрожая прохожим, а второй сдался – валялся руинами на заросшей дорожке.

– Куда завел? – огляделся по сторонам Антип.

– А черт его знает.

– Ты – черт. Ты – знаешь, – попытался сострить Антип, но Израдец перебил его, указывая рукой вперед.

– Смотри, девчонка какая-то стоит. Давай спросим.

На фоне трущоб девушка казалась прекрасной. Цветастое мини, покрытое огромными маками, начиналось так низко, что веревочки нижнего белья бесстыдно высовывались напоказ. Заканчивалась юбка почти сразу, открывая доступ к стройным ногам. Короткий топ оголял плоский животик, покрытый множеством мурашек – на улице шел снег.

Антип подошел к девушке. Внешний вид красавицы во все горло кричал о доступности, о