Для Констанцы это был не первый брак. Ее муж граф Гуго Шампанский обвинил принцессу в супружеской измене. Не слушая никаких увещеваний, он развелся с ней в 1104 г., лишил наследства сына, окончательно убедившись, что тот ему не родной, и переписал завещание в пользу племянника Тибо. После этого он отказался от своего состояния и, дав обет бедности, целомудрия и воздержания, вступил в ряды рыцарей Христа.

Неизвестно, волновало ли Боэмунда сомнительное прошлое его супруги. II.жалуй, этот брак определялся двумя причинами. Первой являлся факт ее королевского происхождения — среди жен правителей Палестины до того времени не было королевских дочерей, поскольку европейские монархи не спешили отдавать своих принцесс за море. Исключение делалось для скомпрометированных или внебрачных.

Второй и, может быть, главной причиной была надежда на помощь французских рыцарей.

Супружеская жизнь Боэмунда, которому в это время было около пятидесяти лет, и 28-летней Констансы продлилась недолго. В 1107 г. Боэмунд собрал войско для похода на Византию и осадил Дураццо, но был разбит и в 1108 г. вынужден заключить с Алексеем Комнином унизительное Девольское соглашение. Он признавал свой вассалитет от империи и лишался всех земель, кроме Антиохии, но и она после его смерти также должна была отойти грекам. Таким образом, княжество Антиохийское обрело двойную вассальную зависимость — от иерусалимского короля и от византийского императора.

Осенью 1108 г. Боэмунд отправился в Апулию, взяв с собой жену и сына, чтобы собрать войско и оспорить этот договор. Но ему уже ни в чем не было удачи. Не совершив ни одного примечательного дела, он умер в марте 1111 г. вблизи места своего рождения.

Боэмунд I оставил овдовевшую Констансу править в своем наследственном владении Тарент от имени сына. Ей пришлось пережить длительную усобицу в Бари, которая закончилась убийством архиепископа и заключением правительницы в тюрьму.

В Антиохии престол перешел сначала к Танкреду, который уже считал себя ее хозяином; затем на семь лет — к Рожеру Салернскому, родственнику почившего Боэмунда. Рожер был прославлен как храбрый рыцарь, не раз громивший язычников. В 1115 г. он напал на турок близ горы Тель-Данит у города Сирмин и одержал над ними решительную победу. Вследствие этого он, казалось, совершенно забыл об осторожности и в конце 1119 г. легкомысленно выступил навстречу несметным полчищам воинов Ильгази. Исход сражения был предрешен. 28 июня 1119 г. небольшая армия крестоносцев была уничтожена, а Рожер погиб.

Престол Антиохии освободился еще на семь лет, пока в 1126 г. из Европы не прибыл 19-летний Боэмунд III и получил княжество в лен вместе с рукой дочери короля Балдуина Иерусалимского.

При тогдашнем воспитании сильные характеры складывались в княжеской среде очень рано. В те времена люди не признавали долгого детства и в потомках видели продолжателей своего дела. В доме Балдуина Ретельского при отсутствии наследника мужского пола дело отца продолжили дочери. Их будущее было предопределено. Принцесса-наследница должна была свободно разбираться в законах, быть покровительницей церкви, праведной христианкой и защитницей веры; она обязана была являться ценительницей искусств и щедрой покровительницей его творцов, прославляющих Божью и королевскую власть. Ее воспитывала сама придворная среда: присутствие рыцарей — военной аристократии, беседы с духовенством и образованными светскими людьми, приемы иноземных послов.

Алиса, как и Мелисенда в Иерусалиме, играла большую роль в духовной жизни антиохийского общества, занимаясь делами благотворительности, милосердия, врачевания. Родная сестра иерусалимской королевы, она обеспечивала лояльность своего княжества верховной власти. Княгиня хорошо разбиралась в хитросплетениях восточной политики. Свободно владея несколькими языками, она заключала договоры с вассальными правителями и с соседними христианскими и мусульманскими государствами, с епископами и муниципалиями.

Все это было полезно в отсутствие мужа, который воевал и часто находился в отсутствии, и стало необходимо после его безвременной гибели.

Боэмунд II был «прекрасный юноша, красноречивый и ласковый, смелый и гордый, но бесшабашный и скорый на необдуманные поступки». Он поссорился с соседом Жосленом I де Куртене, и эта вражда привела к братоубийственной войне между христианами. Затем не пожелал присоединиться к коалиции франкских князей против сильного мусульманского города Галеба. Он испортил отношения с королем и даже с киликийскими армянами, ранее всегда верными союзниками Антиохии. Но свое время князь заполнял не только сварами с единоверцами: в борьбе с неверным он отнюдь не был бездеятельным и то и дело захватывал небольшие сарацинские селенья.

Боэмунда III принято называть самым блестящим паладином Востока. Однако как правитель и воин он не успел покрыть себя славой, подобно великому отцу и победоносному дяде, поскольку ничем, кроме пограничных столкновений с мусульманами и стычек с соседями-христианами, не прославился.

В феврале 1130 г. с небольшой дружиной Боэмунд II отправился на северные границы своего княжества отбивать у киликийских армян захваченный им город. Армянский князь обратился за помощью к данишмендскому эмиру Гази. На реке Пирам (ныне Джайхан) Боэмунда ожидала засада. Его убили по трагическому недоразумению. Турки клялись впоследствии, что не хотели этого. Однако Гази отослал его забальзамированную голову в качестве подарка багдадскому халифу[2].

Молодая вдова Боэмунда Алиса де Ретель осталась с 2-летней дочерью Констанц.

Неизвестно, существовала ли между молодыми супругами нежная привязанность или же это был просто холодный династический брак. Все предпосылки для согласия и понимания у них имелись: молодость, здоровье, богатство, свободное время, сходные интересы. И если хроники не прославляют их великую любовь, то и упоминания о каких-либо трениях между Алисой и Боэмундом также отсутствуют.

В любом случае гибель супруга, несомненно, была для Алисы тяжелым ударом. Она лишалась не только мужа, но и своего положения.

В течение года и одного дня после смерти мужа скорбящая вдова имела право даже не обсуждать со старшими родственниками или сюзереном перспективу нового замужества. По истечении этого срока ей на выбор предоставлялись три жениха. Если она отказывалась выбрать одного из них, сеньор мог лишить ее фьефа. Если она выходила замуж самовольно, сюзерен также имел право лишить владений как ее самое, так и ее избранника.

Однако если имелся малолетний наследник, сеньор мог и не лишать фьефа его мать, но взять на себя регентство вплоть до достижения ребенком совершеннолетия.

При наличии дочери-наследницы по латинским законам трон переходил не супруге-вдове, а продолжательнице рода отца. Сочетавшись браком с достойным рыцарем, наследница передавала ему принадлежавшие ей по праву наследования титул и власть.