class="p1">Антон болел долго, по началу, бессимптомно. Затем, когда употребление наркотиков и алкоголя дали свои плоды, он понял, что явно чем-то болен. К сожалению, было слишком поздно что-то предпринимать, поэтому он лишь лежал в больнице, ожидая момента, когда его жизнь оборвется. Отец Антона, Павел, пребывал в ужасном состоянии. Он целыми днями пытался заглушить боль всеми возможными способами, но в конце концов полностью ослаб. За отчаянием Павла наблюдали две женщины: его жена, и мать Бориса. Когда Боря об этом вспомнил, в его голове начала сходиться вся комбинация, будто бы ему выпал Флеш-рояль при игре в покер. Только вот данная ситуация не была подходящей для выражения радости. Осознание, что его мать все-таки могла переспать с отцом Антона, при этом получив от него подарочек в виде Бори, приводила его в ярость. На мгновение он вообще забыл о том, что сделал для этого мудака Антона – спас его для его же гандона отца. И, что может быть, для своего гандона отца тоже.

Антон умер. Павел рыдал, а мать его утешала.

«Как же ты могла, тварь. Как ты могла так поступить с нашей семьей?!»

Они оба вышли в коридор, оставив Бориса наедине с Антоном. Он взял Антона за руку.

«Зачем, зачем я тогда это сделал… Если бы я знал, я никогда в жизни не воскресил бы его. Пусть бы его отец страдал, мне насрать. Мне насрать, даже если он и является моим биологическим отцом. Настоящим отцом для меня все равно остается мой папа»

Собрав всю животворящую энергию в руках, он начал переправлять ее в тело Антона. Сила, достаточная для воскрешения Антона, поступала в его тело, каждую клеточку его организма. В этот раз, оживление произошло практически безболезненно. Прошлые случаи сопровождались острой головной болью, и жаром в груди. Сейчас же в голове Бориса звучал только лишь легкий писк, который в принципе можно было и не заметить в обычном ритме жизни. Через полторы минуты он выпустил Антона из своих рук, и в этот же момент, кардиомонитор отобразил появление пульса. Открыв глаза, Антон почувствовал себя так, будто он и не болел все это время – он был свеж и готов чуть ли не на Эверест взобраться в одиночку. Осмотрев комнату, поняв, что никого в палате нет, Антон позвал отца. Как только Павел услышал голос сына, он мигом ворвался в палату, рыдая и скуля. Он бросился обнимать своего еще недавно мертвого сынка.

«Конченный мудак. Пусть бы он умер тогда с концами»

Борис успел уйти из больницы вместе с матерью. Через несколько минут ему стало не по себе. Струя рвоты изверглась из его нутра.

«Сука драная, ненавижу. Я тебя ненавижу»

Ему было неважно, о каком чуде могли размышлять врачи, а уж тем более, сам Антон с его отцом. Сил у Бориса, по его ощущениям, хватало на воскрешение еще десяти человек, не смотря на приступ рвоты.

Теперь, когда первое воскрешение было освежено в памяти, и многое прояснилось, Борису оставалось лишь идти дальше в штаб, докладывать Константину о своих догадках. Но невыносимая ненависть внезапно изменила маршрут, приказав ему навестить всех, кто присутствовал тогда в палате: свою мать, Павла, и самого Антона. Ярость накипала в нем с каждым шагом, и ждала момента, когда она выльется наружу.

«Я сука все узнаю, а когда узнаю – заберу то, что я им отдал»

Глава 20

Спальную комнату одной из квартир центрального района города окутывал еле заметный дым от выкуренной в очередной раз сигареты. Павел сидел на кровати, пытаясь зажечь очередную табачную палку.

– Последняя осталась.

Услышав фразу, выражавшую огорчение, за его спиной поднялось стройное, бледное тело, совершенно в неглиже. Оно прижалось к спине Павла голой грудью, обвила руками его шею, и отобрала у него последнюю спасательную дозу.

– Так может, на двоих растянем, так же, как и прошлые, – вдыхая сигаретный дым, женщина начала смеяться.

– Диан, хватит тебе уже, – с неким раздражением Павел забрал сигарету обратно, принимаясь натужно втягивать ядовитый смрад.

– Сегодня мы с тобой поставили рекорд, – улыбаясь, Диана отлипла от спины Павла, и упала на кровать, – три раза для тебя это довольно много. Удивительно, как у тебя сердечко не остановилось.

– Хорош меня подкалывать, – обернувшись он взглянул на голое тело, переместился к нему и навис над головой соблазнительницы, – мы с тобой зачастили видеться, случилось чего? Коля перестал устраивать?

– Да нет, просто после случая с твоим сыном, мне захотелось видеть тебя почаще, – Диана смотрела на Павла загадочным взглядом, медленно поглаживая его по подбородку, – как там Зина?

– Да как…– он перестал нависать над ней, и припал рядом, всматриваясь в потолок, – мозг пилит, как обычно, думает, что я про нее забыл.

– Я надеюсь, она не обидится, что ты меня сейчас на ее новом постельном белье проработал, – заливаясь смехом, Дина прихватила себя за живот.

– Ты бы знала, как она отреагировала на белье, которое я тебе купил. Подумала, что это ей.

– Не, на ее тушу оно бы не налезло.

– Не говори так.

Диана приподнялась. Ее все еще раздражало, что Паша продолжал защищать свою жену.

– А что не так? Ты ее любишь небось, да? – с укором и одновременно с издевкой выпалила она, – так почему же ты сейчас со мной, а не с ней на работе? У вас же семейный бизнес.

– Все вы бабы такие, – Павел докурил сигарету, и положил ее в пепельницу.

– Какие? Суки тупые, которые на подобных тебе западаем? У нас инстинкт, извините. На сильных, здоровых, но тупых.

– Это ты сейчас к чему сморозила?

– Да к тому, что меня уже заколебала твоя обеспокоенность Зиной

– Ты же сама про нее спрашиваешь постоянно.

В комнате повисло молчание.

– Хорошо, тогда что именно ты имел в виду под той фразой?

– Вы как змеюки, вечно за мужиков цепляетесь, чуть ли глотки за них не рвете друг другу, – Павел сжигал своими словами самооценку любовницы, – по итогу мужикам жизнь травите своими постоянными вопросами, – он встал с кровати напротив нее, и принялся карикатурничать, – «ой, а ты меня любишь?» «ой, а ты что, к той девушке что-то чувствуешь?» «почему мы тогда вместе, раз ты к ней что-то чувствуешь?»

– Не заводись

– Хорошо, я не буду заводиться, – Павел вернулся на кровать, – скажи мне теперь, пожалуйста, Диночка, как там твой Коля поживает? От оленьих рогов своих еще в землю не ушел?

– Прекрати

– Что прекрати?!

– Мы с Колей разводимся

– Как это, разводитесь? – подивился Павел

– Заметил,