Но Стич смотрел на неё большими встревоженными глазами, которые мерцали в темноте.

– Не могу, – сказал он.

Глава девятая

Стич понимал свою молекулярную структуру, знал всё о разнице между состояниями твёрдого тела, жидкости и газа и о том, как мир – каждый мир – формируется пространством между атомами. Но знать в теории и делать на практике – это две разные вещи. Он никогда раньше не был таким большим, никогда не доходил до предела.

И теперь его тело не хотело возвращаться в нормальное состояние. Враг исчез, и друзья Стича были в безопасности. Больше не было никаких надоедливых кухонных предметов, летающих вокруг, как фиолетовые комары. Больше не было необходимости бороться, необходимости злиться. И всё же, когда гнев иссяк, Стич почувствовал кое-что новое.

Страх.

Он всегда беспокоился, что, возможно, однажды его силы не сработают должным образом. Тогда Стражи больше не будут нуждаться в нём, и он останется один. Что, если, например, он попадёт в ловушку в газообразной форме? «Вдруг молекулы газа забудут, как быть твёрдыми?» – задумывался он. Конечно, легче превратить жидкость в лёд, чем газ в жидкость. А сейчас что во что надо превратить? Он запутался.

Это было похоже на головоломку, которую он не мог разгадать. Что-то вроде разноцветного кубика, который его подруга Лило однажды вручила ему дома, когда он слишком сильно отвлекал её, пока она пыталась делать домашнее задание. Она показала ему, как поворачивать маленькие квадратики так и этак, чтобы попытаться собрать все красные квадраты на одной стороне, а все синие – на другой. Разобраться в головоломке не получалось, Стич разозлился и слопал её. Он долго и яростно жевал кубик, прежде чем проглотить. Желудочная кислота как следует проучила бы надоедливую игрушку!

Однако Лило протянула руку, и он выплюнул кубик обратно. Когда игрушка приземлилась ей на ладонь, покрытая слюной, девочка сказала, что его поведение заметно улучшилось, но слюней всё ещё слишком много.

Но здесь сейчас не было раздражающего кубика-головоломки. Строительные блоки, о которых шла речь, были частью его собственного тела, и им, похоже, понравилось новое состояние.

– Мне тут трудно дышать, – сказал Салли, прижатый к стене необъятным задом Стича. – Кроме того, это не лучшая твоя часть. Без обид.

– Да, мне тоже не очень удобно, – сообщила Рапунцель откуда-то между животом Стича и стеной, её голос звучал приглушённо. – Я чувствую, что дружба с тобой вот-вот раздавит меня.

– По крайней мере, ты не рядом со слюнявой лужей, – добавил Аид. – У меня и так достаточно проблем с разжиганием огня, знаете ли. – С лёгким шипящим звуком комната слегка осветилась голубым. – Вот. Так-то лучше.

Стич закрыл рот и проглотил литр слюны. Хотелось надеяться, что огонь будет продолжать гореть, несмотря на слюни, которых стало в десять раз больше, ведь темноту Стич не очень любил. Его голова опускалась, пока нос не коснулся пола. Всем остальным прямо сейчас было нужно только одно: чтобы он снова стал маленьким. Но он не мог, не мог вспомнить, как это сделать. Несмотря на то что все остальные считали его довольно простым существом, его разум мог работать со скоростью света, и он понимал физику лучше, чем кто- либо из них. Они не могли ему помочь. Они не знали, как это сделать.

Кто-то забрался ему под мышку, и он задержал дыхание, чтобы не раздавить друга своей массой. Это была Белоснежка, она выбралась из-под ближайшего стола. Ему нравилась Белоснежка. Она была доброй и пахла цветами и едой. Белоснежка вскарабкалась к его голове и положила маленькую ладошку на его большой синий нос.

– Ты не можешь уменьшиться обратно? – спокойно спросила она его.

– Стич не может... вспомнить... – Он печально вздохнул, опустив антенны.

– Ну, подумай о том, каково это – быть меньше.

Она погладила его нос, он моргнул и немного оживился. Это было очень приятно.

– Подумай о том, как ты видишь мир, когда ты обычного размера. Как трава щекочет твои лапы. Подумай о том, каким крошечным ты себя чувствуешь, когда смотришь на звёзды. Вспомни, каково это, когда свежая булочка с корицей попадает тебе в обычный, маленький рот.

Стич облизнул губы.

– Честно говоря, он может засунуть в рот целых четыре булки, даже когда он не гигант, – прокомментировал Аид. – Однажды я видел, как он зевнул, и это было всё равно что заглянуть в пасть Харибды. Только не говори Харибде, что я так сказал.

Белоснежка гладила Стича по носу, чтобы помочь ему сосредоточиться на чём-то, кроме мыслей о булочках с корицей.

– Подумай о том, каково это – обнимать свою семью и замечать, что ты как раз подходящего размера. Представь, как приятно свернуться калачиком в своей собственной любимой кровати. Вспомни, как выглядит мир, когда ты ростом не выше стола. Разве это не здорово – быть именно тем, кто ты есть?

Стич задумчиво моргнул.

– Пончики, – пробормотал он. – Объятия Лило.

Он мог вспомнить. Он очень хорошо всё помнил.

– Правильно, – подбодрила его Белоснежка. – Скажи мне, что ты любишь.

Стич засунул язык в нос и склонил голову набок:

– Лило. Мороженое. Элвис.

Он закрыл глаза и выдохнул, переполненный хорошими воспоминаниями, а потом стал совсем немного меньше. Остальные в комнате со стоном отлепились от стен и поднялись с пола.

– Продолжай. – Белоснежка потянулась к его гигантской лапе. – Думай о вещах, которые ты любишь, и они напомнят тебе, кто ты.

– Стражи, – прошептал он. – Магия. Друзья.

С каждым спокойным выдохом Стич уменьшался. Он чувствовал, что его атомы вспоминают, каково быть размером со Стича. Постепенно он стал ростом под потолок, затем размером с дверь и, наконец, стал не выше Белоснежкиного плеча. Когда он оказался точно нужного размера, он открыл глаза и с любопытством огляделся.

– Стич вспомнил, – сказал он с радостью. Затем, сжимая руку Белоснежки, он добавил: – Спасибо тебе, друг.

Белоснежка вздохнула с облегчением, потому что она снова могла дышать. Остальные члены команды подошли к ним, отряхивая синий мех со своих нарядов и приводя в порядок волосы. У Салли на голове, как маленький холмик, торчал фиолетовый синяк, а Рапунцель немного хромала.

– Я знаю, что именно вам всем нужно. – Тиана полезла в свою сумку. Она