сидевшая напротив Насти, встала и неловко закинула за плечо скрипичный футляр, в другой руке у нее был телефон.

– Я уже на Алтуфьево, скоро буду у тебя, отпросилась. Нет, Кристина, я не могла сидеть дома и смотреть, как бы ты сама со всем разобралась. Мы вообще лучшие подруги, или как? Да не переживай ты, сиди дома тихо, жди меня.

Музыка играла все время, пока Настя ждала обратный поезд, возвращалась в центр, шла по переходу, ехала до нужной станции, шла пешком по темной улице.

Дома она разогрела себе и Олегу обед, себе накрыла на кухне, а Олегу отнесла прямо к телевизору, как обычно. Положила смартфон на обеденный стол экраном вниз. В полной тишине, глядя в одну точку на стене, съела котлеты с гречкой. Налила чай себе и Олегу. Отнесла одну чашку в зал, забрала тарелки. Помыла всю посуду. Взяла вторую чашку, смартфон, зашла к себе в комнату, плотно прикрыла дверь. Села за стол и открыла старенький ноутбук. Сердце билось так сильно, что казалось, удары отдаются во всем теле, в запястьях, в висках, у основания шеи с левой стороны, во рту. Перед глазами плыло, казалось, что кто-то разлил в воздухе банки с черной и белой краской и размазывал кистью, выводя круги и полосы, за которыми едва просматривался мир: автобусная остановка, школьный двор, раздевалка, лестница, учителя, коридоры, одноклассники, доска, двойной лист, вроде в клетку, контрольная по математике, лестница, раздевалка, школьный двор, автобус, не пропустить остановку, разбитая улица, хлюпающая под ногами, подъезд, тусклый коридор, кухня, еда, у которой не оказалось вкуса, духота, ревущий телевизор, отчим, что-то из посуды, дверь, экран. Настя закрыла руками глаза и попробовала дышать медленнее. Страничка Крис, закрытый, только для близких друзей пост, комментарий Anonymous Hat, страница Anonymous Hat.

Настя N

Привет, Курт. Меня зовут Настя, я подруга Кристины – KristYou. Я знаю, что ты помог ей попасть в Тихий дом. Она моя лучшая подруга, и я знаю, что она хотела остаться в ТД навсегда. Но я не хочу, чтобы она была там одна. Ты можешь помочь и мне тоже? Я знаю все про маршрут и дорогу, мы с Кристиной готовились вместе. Может быть, она тебе рассказывала про меня.

Anonymous Hat прочитал сообщение. Через несколько секунд страница обновилась, и переписки на ней уже не было. И страницы Курта не было. А потом экран погас, оставив пустой черный прямоугольник. И Настя поняла, что нужно делать. Не включая экран, вслепую она набрала на клавиатуре «ужасающая правда о зеркалах», нажала enter. По темноте прошли белые полоски, помехи. А потом на экране появилось лицо Крис, она посмотрела Насте в глаза и что-то сказала, но слышно не было. Картинка с Крис погасла, экран снова заволокло тьмой. А потом ее прорезали три белые буквы: СОН. И внезапно Настя поняла, что нужно делать. Как будто она всегда это знала, просто забыла, а теперь вспомнила. И музыка снова заиграла у нее в голове, но на этот раз не тревожно, а нежно, успокаивая, обещая встречу.

В половине двенадцатого, пожелав маме и Олегу спокойной ночи, Настя плотно закрыла за собой дверь. Поставила рядом с кроватью стул, а на него – открытый ноутбук. Сняла со стены зеркало и прислонила к стене напротив кровати. Принесла из маминой комнаты настольное зеркало для прикроватной тумбочки, покрутила в разные стороны, пока не поймала отражение ноутбука. Третьего зеркала не хватало, и Настя решила попробовать крохотный кружок в пудренице. Зеркало должно отображаться в другом зеркале, и кровать с ноутбуком тоже должны попасть в этот лабиринт.

Настя покрутила будильник и убедилась, что он отключен. Положила под подушку желтую флешку, которую Крис прислала три года назад, в день рождения, прислала ей с курьером прямо в школу во время урока литературы. В темноте сказала вслух: «Когда я попаду в Тихий дом, я найду там нашу с Крис желтую флешку».

И закрыла глаза.

III

Настя существовала в мире и не существовала, была здесь и нигде, была человек и была мысль, была всем и была тем, чем хотела быть. Настя была вечным странником, пустившимся в путь в каком-либо направлении, потому что всегда помнила, просто на время забыла, что какое-либо направление, если идти вечность, приводит туда, где путь завершается и одновременно начинается, и нельзя прийти и не уйти, и нельзя не прийти, но уйти.

Там, где дорога завершалась и начиналась, Настя увидела белую дверь и вошла в чат. Не открыла на экране, не запустила предложение, просто вошла. Вошла. Бесконечное ледяное белое окружило ее. Бесконечное ледяное белое, место, которое она искала, место, которого не существует. Финальная точка, но не финал. Кто-то играл и не играл на скрипке.

Настя была не одна, кто-то был здесь, совсем рядом с ней, кто-то, кого нет, как не стало и Насти.

На столе ее ждал открытый ноутбук с блестящей белой флешкой.

Я здесь, – напечатала Настя.

Я здесь, – пришло ей в ответ.

Михаил Гаёхо. Анна

Ни в серьезных занятиях, ни в играх никто не должен приучать себя действовать по собственному усмотрению: нет, всегда – и на войне, и в мирное время – надо жить с постоянной оглядкой на начальника и следовать его указаниям. Даже в самых незначительных мелочах надо ими руководствоваться, например, по первому его приказанию останавливаться на месте, идти вперед, приступать к упражнениям, умываться, питаться, пробуждаться ночью для несения охраны и для исполнения поручений.

Платон. «Законы»

– Wacht auf, – сказал навигатор.

Бус проснулся. Пак проснулся тоже. Обоих клонило в сон, если трансфер длился дольше пяти минут.

Вышли из капсулы.

– Nach vorn, – сказал навигатор.

Пошли вперед.

– Напоминаю, что на земле старого города запрещена фото- и видеосъемка, – сказал навигатор.

– Резонно, – заметил Бус, увидев, что навстречу верхом на белой лошади едет голая женщина.

– Отвернитесь, – сказал навигатор.

Бус и Пак отвернулись.

Стук лошадиных копыт проследовал мимо и удалился.

– Что это было? – спросил Пак.

– Белая лошадь, – сказал Бус.

– Я бы ее сфоткал, – сказал Пак. – Пару раз спереди и пару раз сзади.

– Да уж, – сказал Бус.

– Интересно, видеонаблюдение здесь тоже не работает? – полюбопытствовал Пак.

– Не работает, – сказал Бус. – Я проверял. Аутентичная старина – это принцип.

– Не работает, и количество самоубийств на тысячу душ сразу возрастает, – заметил Пак.

– Думаю, это не было самоубийство. Скорее, какой-то