Но про дневную прогулку, обещанную Павлу, конечно, забыла.

Вспомнила, выкатывая коляску из подъезда, понимая, что «не накрашенная-страшная и накрашенная». Я бы вернулась, наверное, если бы любитель «нукать» Павел не стоял прямо перед выездом, и не улыбался так широко, и не держал в руках симпатичный букет роз.

- Добрый день, Ася, прекрасно выглядите.

Хотелось ответить словами Людмилы Прокофьевны из «Служебного романа» - опять вы врете!

Но я сомневалась, что Павел такой же фанат советского кино, как и его шеф.

Он врал, конечно. Не выгляжу я хорошо.

Я выгляжу… никак. Молодая, затюканная мать, выбежавшая на прогулку.

Впрочем, разве я должна была как-то готовится? Прогулка ни к чему не обязывала. Если, как он говорит, я ему понравилась, то пусть и принимает такой, какая я есть.

Наверное.

Эх, про себя все-таки думаю – не права ты, Аська, ох не права! Как твоя мама говорила? Она без макияжа мусор не шла выносить! И всегда при параде, как с иголочки, несмотря на все невзгоды жизненные!

А я?

Ладно, слишком много мыслей для такой маленькой женщины как я.

- Добрый день, Павел.

- Это вам, - протягивает букет. Красивый. Без выпендрежа. Розы, бумага, лента.

- Спасибо!

Как давно мне цветы не дарили! Вдыхаю аромат. Увы, современные розы ничем не пахнут.

- Пойдемте? Давайте я вам с коляской помогу.

- Лучше я сама, она у меня дама капризная, еще колесо отвалится.

- Отремонтирую. Не белоручка. – ухмыляется, и я понимаю, что он скорее всего видел ту сцену с шефом.

- Как начальство, болеет?

- Поправляется уже. Он у меня такой. Когда надо – как штык. Встанет и пойдет.

- Сложно, наверное, с таким начальством? Не расслабиться?

- А зачем нам расслабляться? Мы не напрягаемся!

Смеется открыто.

Веселый. Симпатичный. Прямой.

И у меня становится тепло на душе.

Почему-то уверена, что нынешняя прогулка закончится хорошо.

Мы гуляем по парку, Павел много рассказывает о своей работе, о шефе, но так, обтекаемо, вроде рассказывает, а чем занимается – не ясно.

Безопасность – очень расплывчатое слово.

Я тоже рассказываю. Тоже про работу. Мне как раз дали на переводы документалку о животных. И веселье началось уже с названия.

- Это на русский нормально не переводится. Ну, то есть так люди не поймут прикола. Мне пришлось название чуть изменить, зато точно в тему.

Мы покупаем тот самый кофе с кедровыми орешками. Павел смеется, рассказывая, как дал шефу попробовать и мы как раз их «застукали».

- Подумали ведь о нас невесть что?

- Честно? Я подумала, что ваш шеф за мной следит.

Павел удивлен, и как-то странно смотрит.

- Интересно, это ему зачем? - откашливается, и мне становится как-то... не по себе.

- А это вы у него и спросите. Спасибо вам за прогулку, Павел, но нам уже пора.

- Так рано?

- Маруся скоро придет, надо ее кормить. Да и Алёнушка вот-вот проснется.

- Понял. Ну… а насчет кино? Не передумали? Прогулка хорошо, кончено, но… зябко. Хотя я тепло одет. А у вас, смотрю кроссовки летние.

Заметил. Получается все заметил.

Мне неловко, хотя, не понимаю, почему мне должно быть неловко? Мало ли, почему обувь неподходящая?

- Мне в них удобно. В другой обуви я не могу по два часа гулять. Ноги болят.

- Понял. Да, бывает. У меня вот тоже есть ботинки…

- Павел, извините, мне правда пора.

- Ася, подожди…

Ого! Сразу на ты, не рано ли?

- Ася, извини… те. Извините. Я в тот раз случайно услышал, что вам нужны деньги… Нет, нет! Не протестуйте сразу! Послушайте! Случайно услышал. Деньги на поездку в Питер. Я могу вам одолжить.

- Павел, простите меня, но… это просто неприлично!

Вырываю локоть, хочу уйти, но… он же из службы безопасности! Наверняка их учат блокировать входы и выходы!

- Ася. Одолжу! Не подарю! Не спонсирую вас. Не милостыню. Отдадите, когда сможете. Вот.

Он бесцеремонно сует купюры мне в карман, и закрывает его на кнопку!

Ничего себе!

- Там еще моя визитка. На всякий, пожарный, экстренный. Вбейте мой телефон в контакты и сделайте быстрый набор. Чтобы я всегда мог помочь.

Потом он берет мои руки, подносит к губам, согревает дыхание и целует.

Улыбается и… сбегает!

Наверное, для того, чтобы я деньги не вернула?

А если я их выброшу?

С другой стороны, это ведь будут уже мои проблемы!

И что делать?

Достаю телефон, набираю сообщение.

«Марина Александровна, куда переводить деньги за поездку в Санкт-Петербург, и сколько»?

И на сердце так тепло и спокойно!

Вечером Маруська просто бесится от счастья! Взахлеб рассказывает, куда они пойдут в Питере, что они уже присмотрели.

- И вообще, Ермакова рвет и мечет! Ей родоки денег не дали! Они на это время едут куда-то на море, в Тунис что ли? Прикинь, ма? Тунис и Пи-и-тер!

Я рада, что она рада.

Пишу сообщение Павлу на вотсап.

«Большое спасибо».

Получаю в ответ кучу смайлов, потом слово «кино» и знак вопроса.

Кино… и домино… Подумаем и насчет кино. В конце концов консьержка Майя Евгеньевна иногда может посидеть с Алёнушкой.

На следующий день я, почему-то, снова жду, что Павел приедет, хотя мы не договаривались.

Я даже наношу легкий макияж. И надеваю Стасин пуховик, хотя он мне маловат. Стася узенькая, хоть и высокая, выше меня.

Выхожу во двор, и меня действительно ждут.

Но не Павел.

И без букета.

Глава 10.

Я уже и не помнил, когда болел последний раз.

Еще вечером почувствовал, что что-то неладно, но значения не придал.

Решил, что если выпью бокал коньяка, то согреюсь, и все встанет на свои места.

Нет, сначала еще проплыл положенные километры в личном бассейне, промерз окончательно, потому что температуру там предпочитал прохладную. Погрелся в сауне. Но помогло слабо.

Тогда решился на коньяк.

Вообще алкоголь совсем не моя тема. Абсолютно. В полной мере осознал это уже утром, когда к насморку, и кашлю, раздражающему горло, добавилась мучительная головная боль.

Да уж.

Вот так! Какая-то прогулка в парке, задубевшие ноги, и вот – привет!

Вся моя хваленая сила, закалка, здоровье…

Лежу на постели, выслушивая причитания своей домработницы.

Отношения у нас не просто деловые, Агриппина скорее даже больше член моей семьи, чем Роза – супруга отца.

- Врача надо, Роман Игоревич.

- Нет уж. Дай аспирин, пожалуйста. И чаю