Все же, не обращая внимания на его фырканья и попытки отпихнуть меня в сторону, я стаскиваю с него чёртову обувь, хотя ощущаю, как руки потряхивает.

В голове так и вертится вопрос, что же случилось, где он был весь день и почти всю ночь и почему он вернулся в таком виде?

Я обязательно все выясню, но это позже, а сейчас решаю отвести его в гостиную, чтобы усадить на диван для того, чтобы рассмотреть все травмы при хорошем освещении.

То, что я вижу, приводит меня в шок, и это ещё мягко говоря.

Глубокое рассечение! Очень серьезная рана.

Как же он ее получил? Его ударили? Явно чем-то тяжелым, возможно, бейсбольной битой. Из неё еще недавно текла кровь прямо по скуле, вниз к напряженной шее. На другой щеке видна припухшая гематома, бровь рассечена надвое, кровь на ней уже запеклась.

Внутри разрастается нешуточный страх, дыхание все чаще.

О, Боже…

Осматриваю дальше, обращая внимание на детали.

Одежда во многих местах порвана и в этих местах тоже видны ссадины, словно… Я даже не знаю, что с ним могли сделать! Переехать? Скинуть?

А может его и правда сбили на машине? Очень похоже.

Я даже не знаю, с чего начать. Кричать на него или помогать дальше. Раздеть, чтобы найти другие повреждения?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почему я это все должна делать!

И это он за мной собрался приглядывать, но пока проблемы исходят лишь от него.

А вот Артёму, кажется, вообще пофиг на своё состояние, он сидит спокойно и ждёт, пока я налюбуюсь, так сказать, а я продолжаю судорожно осматривать его и не могу прийти в себя. Злость накатывает новой волной.

Кто посмел?! И почему он сидит здесь, если ему нужно в больницу!

Так, кажется, мозг начинает активно просыпаться, в голову приходят адекватные решения.

— Ты пил? — спрашиваю хрипло. — Много?

Блин, я не знаю, что делать. Звонить в скорую? Матери? Кому?! И почему я думаю, что Князю это все не понравится…

— Нет, — даёт однозначный ответ, не сводя с меня пристального, немного заинтересованного взгляда. — Налюбовалась? Будешь приступать к пальпации?

Наши глаза почти на одном уровне, даже несмотря на то, что он сидит, а я стою.

— Я в шоке… — выдыхаю, чувствуя, как сильно бьется мое сердце.

Пока я рассматриваю все повреждения, он пристально рассматривает мое лицо, вглядывается в каждую деталь, что немного меня смущает и нервирует, и я делаю шаг назад, потому что чувствую некое давление с его стороны.

Энергетика у него такая… Вязкая, темная. Пугающая. От него так и веет опасностью, хотя тело его расслаблено, но ты чувствуешь, что если он захочет, то раздавит тебя как букашку.

Костяшки на его огромных ручищах побиты, выглядит страшно. Вот не знала бы его, то точно и близко не подошла бы. Ни за какие деньги.

— Я противен тебе? — задаёт неожиданный для меня вопрос.

Хмурюсь, обдумывая его слова. Мне не нравится кровь, не нравится насилие в любом виде. Но при чем здесь конкретно он, я не понимаю, именно поэтому решаю не отвечать на этот вопрос.

— Ты скажешь мне, что произошло? Чем я могу ещё помочь?

Сжимаю руки в кулаки, потому что Артём явно ничего не хочет мне рассказывать, это я понимаю по тому, как он отводит глаза.

Что это за секреты, если мы живем вместе? Как часто он будет приходить в таком виде, я должна знать.

Вроде и парень он взрослый, двадцать четыре года, уже мужчина можно сказать, а ведёт себя в данной ситуации как мальчишка.

— Артём? — напоминаю я о себе. — Не делай вид, что меня здесь нет. Я не уйду.

— Аптечка на кухне, верхняя полка слева, — говорит он, откидываясь на спинку дивана, расставляет ноги широко в стороны и с наглым видом ждёт моих действий. — Мне нужна твоя помощь, Лиза. Если трусишь, то вали спать, я сам справлюсь.

Вот не понимаю, как ему удаётся еще и ухмыляться в таком незавидном положении. Но я, конечно, его не брошу, просто не смогу уснуть.

Язык так и чешется накричать на него, потребовать незамедлительных объяснений.

Однако я следую на кухню и нахожу внушительных размеров аптечку, о которой он говорил. Руки меня так и не слушаются. Ещё набираю в небольшое ведерко воды, чтобы помочь ему смыть грязь и кровь.

Хотя…

— Может, ты сходишь в душ? — спрашиваю из кухни, пока размышляю, как лучше поступить.

Я ничего в этом не понимаю. Полнейший ноль. А вдруг это ему навредит.

— И ты будешь меня обрабатывать там? — раздаётся приглушённый смешок. — Я буду голым, если тебя это устраивает, то…

— Нет!

О, блин! Какой же идиот. Зачем он так смущает меня в этой ситуации, чего хочет добиться. Я вот нисколько его не понимаю, к чему это дурачество?

Спасибо, но видеть достоинства его идеального тела совсем не хочется.

Это же фу-фу. Это же Артём, наш Артём. Мой Артем, с которым я росла, ждала домой и просто восхищалась. Которого поначалу любила, как брата, конечно, потом ненавидела. Мне уже хватило пару раз видеть его с девушками, на большее я не согласна.

Раскладываю все необходимое на столик, рядом с диваном, смачиваю полотенце водой. Надеюсь, я не занесу так никакой инфекции, вновь пытаюсь собраться и подойти, но замираю на месте.

— Ты скажешь, что случилось? — допытываю его, так и не набравшись смелости, кусаю нервно губы, с опаской подглядывая на него.

— Под машину попал, ничего серьезного, — ведёт он широкими плечами. Врет. Вижу, что не договаривает. — Так ты будешь помогать или продолжишь стоять как вкопанная?

Его дерзость меня поражает. Выводит.

— Это ты называешь ничего серьезного? — громко возмущаюсь его беспечности. — Как это случилось, почему ты не в больнице?

Меня начинает буквально трясти. Не понимаю то ли от злости на него, то ли от страха, что ему станет еще хуже, если не вызвать врача. То ли потому что просто бесит.

— Лиз, ну какая больница? — он так же теряет терпение. — Мне даже не больно. Это просто царапины, тебе нужно только обработать.