– Бред, – отрубил я. – Какое ещё мошенничество? Ошибка базы данных. Или человеческий фактор. В конце концов, мы вправе подготавливать какие угодно проекты договоров – хоть на покупку Останкинской телебашни… Мы же не собираемся исполнять этот договор! Да и вообще, он будет подписан только с одной стороны! Это даже ещё не договор…

– Да, но…

– Послушай меня, – проникновенным голосом перебил я. – Считай это квалификационным тестом. На умение составлять комиссионные договоры на покупку акций. Сделай, что я прошу, – и все.

– Иначе я не подтвержу свою квалификацию? – мрачно спросил юрисконсульт.

– Видишь, сообразил, не зря юрфак заканчивал, – одобрительно заметил я. – Будешь выходить, попроси секретаря вызвать ко мне начальника курьерской службы…

* * *

Через 18 рабочих дней по договору купли-продажи ценных бумаг наш банк продал финскому партнёру нашего президента 58 тысяч акций ОАО «Торгнефть», что составило ровно 58 процентов капитала указанного акционерного общества. Эти же 58 тысяч акций и представляли собой полностью тот залог, который обеспечивал кредиты, выданные «Торгнефти». Деньги, полученные от финна за акции «Торгнефти», почти полностью покрыли сумму наших кредитов «Торгнефти» вместе с процентами, что было совсем не плохо для ценных бумаг «пустышки» и «дутого холдинга».

Подписание договора прошло в торжественной, но конфиденциальной обстановке.

Ещё через три дня меня вызвал к себе президент банка.

– Деньги от финна пришли? – с ходу поинтересовался он.

– Деньги поступили, акции мы ему поставили, – доложил я. – Сделка закрыта.

– Прекрасно. – Президент помолчал и добавил: – Тем более что «Торгнефть» просрочила возврат кредита и уплату процентов.

– Ясно, – сказал я. – Об этом ещё никто не знает?

– И не узнает, – сухо ответил президент. – Всё оформим как пролонгацию кредита. Для такой успешной фирмы, как «Торгнефть», мы не могли не пойти на такую уступку.

– В таком случае мы вообще-то не имели права реализовывать залог, – осторожно возразил я.

– Вы об этом не волнуйтесь, – проворчал президент. – Не ваша печаль. Может, они и имеют наглость разворовывать наши кредиты, но обнаглеть настолько, чтобы подать на нас в суд, я им не позволю.

– Ну-ну, – с сомнением пробормотал я.

– Вы хорошо поработали, – похвалил президент. – Честно говоря, когда давал это поручение, не верил, что всё так удачно сложится.

– Это действительно удача, – заметил я. – Нам на самом деле здорово повезло.

– Просто так никому не везёт, – значительно сказал президент. – Вы ведь мне так толком и не рассказали, как вам удалось запудрить мозги этому финну? И зачем вы водили меня в тот японский ресторан, где мы битый час болтали ни о чём с гендиректором «Торгнефти»? Из-за него мне кусок в горло не лез…

– Важно было не то, о чём вы болтаете с гендиректором «Торгнефти», а то, что вы вообще с ним болтаете и тратите на него время. Дело в том, что одновременно в том же ресторане наша пресс-служба кормила двух зубастых журналистов, падких на мнимые интриги и сенсации в корпоративном бизнесе. Надо отдать должное нашему начальнику пресс-службы, который сыграл целый концерт пантомимы и междометий, чтобы изобразить конфуз столь неудачным стечением обстоятельств… Дескать, какая неудача: случайно засветил средствам массовой информации секретную деловую встречу…

– Вот как! Значит, вы использовали меня втёмную, – усмехнулся президент.

– Победителей не судят, – усмехнулся я в ответ. – Короче, там, в ресторане, семя пало на благодатную почву. К тому дню наш трейдинг уже постарался «разогнать» котировки акций «Торгнефти», и это было не так уж сложно, учитывая, что все свободные акции были в наших же руках. На рынке заговорили о запланированной скупке акций. Тут уж надо отдать должное Серго, который неделю подряд пил водку и другие горячительные напитки со всеми своими приятелями-конкурентами, приятелями-журналистами и просто приятелями, имеющими хоть какое-нибудь отношение к финансовому рынку. Болтал о бабах, машинах, рыбалке, но в той незначительной части застольной беседы, которая касалась профессиональных дел, обязательно проговаривался, что а) три-четыре ведущие нефтекомпании России начали подковёрную борьбу за «Торгнефть», б) у нас есть заказ от неизвестного, но богатого покупателя на акции «Торгнефти».

– Он жив-здоров? – участливо осведомился президент.

– Кто? – не понял я.

– Да Цатава ваш! Цирроз еще не заработал? Надо бы ему премию выписать…

– Выпишем, выпишем, – заверил я. – За мной не заржавеет.

– За мной тоже, – заверил президент. – Что ещё?

– Наш аналитический отдел выпустил два обзора. Первый – о рынке нефтеторговли. О том, что на этом рынке почти нет открытых акционерных обществ (кроме «Торгнефти» и пары других), что все нефтетрейдеры карманные, что рентабельность высокая. Короче, хороша Маша – да не наша. Когда рынок заметил манипуляции с акциями «Торгнефти», вышел второй обзор – непосредственно о «Торгнефти», – где среди возможных причин роста цен был упомянут интерес крупного покупателя.

– Значит, прогнул своих аналитиков?

– Ни в коем случае! – обиделся я. – Ни слова вранья. «Может быть», «не исключено», «есть мнение»… Имеют же право аналитики выдвигать версии, в конце концов! Более того, я посоветовал Валентину пожаловаться в своей аналитической тусовке, что его буквально заставляют писать эти обзоры про нефтеторговлю и «Торгнефть»… Это только добавило слухов.

– А зачем вы таскали гендиректора «Торгнефти» на эту конференцию нефтяников?

– За тем же самым. Просто водил его от одного своего знакомого нефтяника к другому и знакомил. Ни слова о бизнесе. Выглядело это, правда, со стороны так, что журналисты написали, что «представители «Торгнефти» вели активные переговоры с руководителями крупных нефтяных компаний».

– Н-да, – снова усмехнулся президент. – А что это за история с курьерами?

– Да ничего особенного, – махнул я рукой. – Так, последние штрихи. Курьеры умудрялись «по ошибке» забывать у ряда избранных адресатов вместе с положенными документами экземпляр «чужого» договора на покупку акций «Торгнефти». Потом, конечно, извинялись за ошибку, забирали случайно оставленный договор обратно, но это только больше привлекало внимания к самому факту наличия таких договоров… – Я развёл руками. – В итоге, к тому моменту, когда вы пришли со своим предложением к своему финскому партнёру, мы имели рост котировок акций «Торгнефти», несколько негромких, но заметных публикаций об интересе к «Торгнефти» со стороны крупного нефтяного бизнеса, два наших эксклюзивных аналитических обзора (другие аналитики попросту ещё не успели изучить вопрос) и многочисленные слухи на рынке. Таким образом, для нашего финна был обеспечен соответствующий антураж вашему деловому предложению. Остальное было делом переговоров и хитроумных российских стандартов бухгалтерского учёта, из которых понять что-либо об истинной стоимости «Торгнефти» очень непросто. Вот и всё. Повезло на самом деле. Если бы финн покопал подольше и поглубже, то такой хорошей цены мы бы не добились.