Вот так после первых сенсационных находок хоббитов, породивших волну восторженного удивления публики и массу неудобных вопросов к антропологам, наука шажок за шажком проясняет их историю. Теперь после передатирования, перекартирования пещеры, дополнительных находок и в самой пещере, и подальше от нее, после скрупулезного анализа всего объема накопленной информации история маленькой островной популяции выглядит уже более внятной, довольно логично вписываясь в общую историю рода человеческого. Какие-то ранние азиатские эректусы заселили остров не позже 800–700 тыс. лет назад, а скорее даже раньше (около 1 млн лет назад). Другие острова Индонезии, в частности Яву, эректусы заселили еще раньше – 1,3 млн лет назад (но до Явы добраться проще, потому что она соединяется с материком в периоды оледенений).

Флоресские первопоселенцы изначально владели, по-видимому, чуть более совершенной орудийной технологией, о чем говорят самые ранние – возрастом 1 млн лет – каменные орудия острова Флорес со следами довольно тщательной обработки – ретуширования (Brumm et al., 2010). Но затем, по мере приспособления к условиям острова, более простым и безопасным по сравнению с материковыми, люди утратили часть технологических навыков. Упрощению культуры также должны были способствовать изоляция и низкая численность. Островитяне быстро стали низкорослыми, сохранив при этом характерную для эректусов выступающую верхнюю челюсть (прогнатизм диагностировали по форме резцов), конфигурацию нижней челюсти и зубов.

Сотни тысячелетий окружающая обстановка и состав фауны почти не менялись: сухие и жаркие саванны с ручьями и озерами, где обитали все те же карликовые слоны, комодские драконы, крокодилы. Тысячелетие за тысячелетием популяция островитян сохраняла почти в неизменности технику охоты и орудийную индустрию. Их потомки хоббиты унаследовали эти навыки, так же как и маленький рост. За тысячелетия у них немного изменилась форма моляров, о других же эволюционных изменениях пока трудно сказать что-то определенное.

В течение большей части плейстоцена (2,58–0,0117 млн лет назад) на Земле было холодно. Ледники периодически покрывали значительную часть Евразии и Северной Америки, и уровень моря тогда опускался намного ниже, чем в нынешний период межледниковья. До островов Суматра, Ява и Калимантан можно было добраться пешком. Они образовывали единый массив суши с Малайским полуостровом и прилегающим шельфом – так называемую Сунду, или Сундаланд.

Поэтому не так уж удивительно, что ранние Homo erectus, начавшие расселяться по Азии около 1,8 млн лет назад (людей из Дманиси вполне можно считать ранними эректусами), спустя полмиллиона лет добрались до Явы.

Однако более восточные острова Малайского архипелага, такие как Сулавеси и Флорес, а также Филиппины, оставались отделены от Сунды морскими проливами многокилометровой ширины, которые не обсыхали никогда, даже в эпохи самого низкого стояния моря.

И тем не менее древние люди – хоббиты или скорее их предки эректусы – сумели добраться до Флореса задолго до появления Homo sapiens. Недавно выяснилось, что и до Сулавеси люди добрались как минимум 200 тыс. лет назад – правда, там пока найдены только каменные орудия (простенькие отщепы и ядрища), но не кости самих людей (Van den Bergh et al., 2016b).

В 2018 году большая международная команда археологов сообщила в журнале Nature, что около 700 тыс. лет назад архаичные представители человеческого рода жили также и на острове Лусон Филиппинского архипелага (Ingicco et al., 2018). Раскопки в местонахождении Калинга на севере Лусона начались в 2014 году. За год до этого там были найдены разбросанные по поверхности кости вымерших крупных животных и каменные орудия. Датировать их было невозможно, потому что неизвестно, из какого слоя осадочных пород они были вымыты эрозией. Тогда начались систематические раскопки, в ходе которых удалось разобраться в стратиграфии местных речных отложений, а главное, найти кости животных и орудия в непотревоженном виде, то есть непосредственно в слоях, где они были захоронены.

Самой яркой находкой тех раскопок стал почти полный скелет вымершего филиппинского носорога Rhinoceros philippinensis. В том же слое нашлись кости варана, оленя и стегодона, а также 57 каменных орудий: 49 отщепов, шесть ядрищ и два молотка (отбойника). Древние мастера из Калинги использовали весьма примитивные технологии – откалывали отщепы как попало, не пытаясь придать им какую-то определенную форму, следов целенаправленной отделки (ретуширования) на изделиях не обнаружено.

На 13 костях носорога (ребрах и пястных костях) сохранились недвусмысленные царапины от каменных орудий. Кроме того, на его обеих плечевых костях имеются следы ударов тяжелым камнем. Скорее всего, люди пытались разбить кости, чтобы добраться до костного мозга. В итоге левую плечевую кость раскололи на пять кусков, а правую так и не одолели.

Остатки носорога, а именно зубную эмаль, удалось датировать при помощи безумно сложного, но вроде бы надежного метода, который называется “комбинированный метод урановых серий и электронного спинового резонанса” (Grün, Schwarcz, 1988). Им сейчас часто пользуются для датирования таких объектов, как зубная эмаль и пещерные известковые натеки, и он успел хорошо себя зарекомендовать. Получилось, что носорог и те, кто его ел, жили 709 ± 68 тыс. лет назад.

До тех раскопок древнейшим признанным свидетельством присутствия человека на Лусоне была человеческая плюсневая кость возрастом 67 тыс. лет из пещеры Кальяо (Mijares et al., 2010). Чья она, к какому виду людей принадлежал ее обладатель, определить было невозможно. Единственное, о чем говорила та косточка, – что роста он был маленького.

Новые данные о людях из Кальяо появились в 2019 году (Détroit et al., 2019). Еще в августе 2011 года из пещерных отложений была добыта целая коллекция мелких, но информативных косточек: две фаланги пальцев ног, две фаланги пальцев рук, средняя часть (тело) бедренной кости юной особи, а также шесть зубов. Пять из них (два правых верхних премоляра и три правых верхних моляра) принадлежали одному и тому же индивиду. Это определили по притертости зубов друг к другу. В июле 2015 года к коллекции добавился еще один моляр – тоже правый верхний, а значит, принадлежавший другому человеку. Поскольку бедренная кость принадлежала ребенку, а все остальное – взрослым особям, можно заключить, что найденные косточки и зубы были как минимум от трех разных индивидов. Две кости (найденную первой плюсневую кость и один из зубов) удалось датировать методом урановых серий. Это дало минимальные оценки возраста: для плюсневой кости – 67 тыс. лет (как уже было отмечено), а для зуба – 50 тыс. лет.

Скрупулезный анализ собранного материала занял еще пару лет, затем больше года ушло на доработку статьи в соответствии с замечаниями рецензентов. Наконец в апреле 2019 года статья с описанием находок была опубликована в журнале Nature.

Исследователи отнесли находки к новому виду людей – Homo luzonensis. Это смелое решение, ведь материал все-таки довольно скудный (по сравнению в том числе и с H. floresiensis, самостоятельный видовой статус которого долго оспаривался, несмотря на наличие почти полного скелета). Выделение нового вида обосновывается тем, что зубы и фаланги из пещеры Кальяо, во-первых, демонстрируют уникальное сочетание примитивных (“австралопитековых”) и продвинутых (“сапиентных”) признаков, во-вторых, по некоторым морфометрическим показателям выходят за пределы изменчивости всех известных видов рода Homo.