Но не успел Андрей щелкнуть мышкой, дверь с треском распахнулась и в кабинет ввалился некий краснолицый субъект мужского пола с вцепившимся в него охранником редакции Лешей и повизгивающей от страха Валей в арьергарде.

Андрей неожиданно для себя вскочил. Мысль – что-то с Анькой!!! – мелькнула и сбежала, напуганная.

– Вы?!! – возопил немолодой, толстый, лысоватый мужчина, одной рукой указывая на Андрея, а другой пытаясь отлепить от себя охранника. – Вы!!!

– Ну, да… я, – сглотнув, выдавил из себя Андрей – чтобы не молчать.

Ноги обмякли – но все-таки меньше, чем при встрече с бурыми.

«Господи, да что ж мы такого напечатали, чтоб так мужика довести?!»

– Вы знаете, кто вы?!! – снова взвизгнул гость, тщетно вырываясь из объятий охранника.

– Я главный редактор газеты «Крестьянская правда», Андрей Полевой, – чуть откашлявшись, ответил Андрей. – А что?

Валя куда-то исчезла.

– Я… я у вас все здесь отсужу! Все!

Свободной рукой пришелец попытался обвести вокруг, подразумевая, видимо, обстановку кабинета, но из-за того, что композиция из двух тел неловко топталась на пороге, окружность превратилась в мятый эллипс. В кабинете появился еще один охранник, тот, который обычно стоял у входа на этаж. Он перехватил указующий перст агрессора.

– Не смейте меня хватать!

– Пошли, пошли! – прошипел редакционный Леша.

Из-за них в кабинет заглядывала Валя и кто-то еще.

– Алексей, постой… Чего он хочет-то? – спросил уже начавший злиться Андрей.

– Отпустите меня!

– Прилично веди себя, а, мужик? – рявкнул Леша и попытался за шиворот вытащить посетителя вон. – Тогда отпущу.

– Это я – неприлично?… Отпустите меня немедленно!

У полноватого растянулся галстук, выехала пола рубашки, но он все еще сопротивлялся, пытаясь вывернуться из рук «людей в черном».

– Отпустите его, ребята, – бросил Андрей, совсем пришедший в себя.

– А стоит? – осведомился Леша, криво ухмыляясь. – Может, ментов вызвать?

– Не стоит пока. Может, он чего путного скажет, – откровенно издевательски сказал Андрей.

Предположений, чем старушка «Крестьянка» так уязвила этого субъекта, не было, и поэтому стало интересно. Охранники осторожно, подозрительно косясь на посетителя, ослабили хватку. Мужчина стряхнул с себя их руки и, усиленно сопя, попытался привести себя в порядок. Он вернул на место скинутый на спину серый пиджак, поправил галстук. В секретарском предбаннике накапливались привлеченные шумом сотрудники. Андрей увидел широко раскрытые, обалделые глаза Михал Юрича и почему-то почувствовал себя увереннее.

– Может, представитесь, сударь?

В предбаннике воцарилась тишина.

– Я – сын Анастасии Степановны Прянишниковой! – вскинул подбородок пришелец. – И я все это у вас отсужу!

По предбаннику прокатился недоуменный ропот.

– Вы – сын Настасьи Степановны?! – вполне искренне удивился Андрей.

– Да, я ее родной сын! Куда вы дели мою мать?!

Он рванулся вперед, намереваясь вцепиться в Андрея. Охранники, которых, видимо, не обмануло временное затишье, снова взяли его в клещи.

– Трудно поверить, что вы ее сын, – выпятил губу Андрей. – Настасья Степановна для нас образец интеллигентности и деликатности… Вы ничего не путаете?

– Где моя мать?! – истерично взвизгнул визитер.

– Да как вам сказать… В конце февраля мы весело отпраздновали ее семидесятилетний юбилей и отправили отдыхать в Венгрию.

– Венгрию?! Какую Венгрию? Что вы врете?! – снова подскочил на месте гость.

– Может, все-таки сдать его на хрен? – предложил начавший уставать охранник из вестибюля. – Надоел, гад… Неадекватный какой-то.

– Сейчас, погодите… Сдать его, тем более на хрен, не проблема. – Андрей задумался. – Если господин Прянишников – вас ведь так величать? – обещает вести себя спокойно, мы его выслушаем и, возможно, даже поможем в его прискорбном положении. Попробуете?… Ребята, вы как?

– Хорошо, – неохотно пробормотал Прянишников, поводя плечами.

Охранники, переглянувшись, отпустили его.

– Так что вы имели нам сообщить?

– Где моя мать? – уже не так решительно спросил Прянишников.

– Я вам сказал – ваша матушка отпраздновала с нами, искренне уважающими ее людьми, свое славное семидесятилетие и уехала на курорт в Венгрию подлечить суставы.

Прянишников не нашел что сказать, вынул из кармана пиджака носовой платок и вытер лысоватый, гармошкой, лоб.

– Насколько я помню, она должна вернуться на днях, – продолжил Андрей. – Я прав, Валентина Николаевна?

– В понедельник в Шереметьево встречать поедем, – ответила Валя из-за спин сотруд ников.

В приемной уже давно дребезжал телефон, но все были слишком увлечены происходящим, чтобы снять трубку.

– Вот… А вы расстраивались. – Андрей широко улыбнулся. – Вернется ваша матушка, да еще как новенькая будет.

– Я все равно у вас это отсужу, – упрямо повторил Прянишников, решительно, но неловко заправляя рубашку под брючный ремень.

– Да о чем вы? – всплеснул руками Андрей. – Толком можете сказать?

– Я отсужу… у вас.

Он оглянулся на приемную, заполненную людьми.

– Что и у кого вы собираетесь отсуживать, господин Прянишников, объясните членораздельно.

– Вот это все.

Он почему-то невежливо ткнул пальцем в толпу, находившуюся у него за спиной.

– А с нами судиться без толку. Нам здесь ничего не принадлежит, – терпеливо объяснил Андрей.

Борода показал ему два сжатых кулака – так его, так!

– Анастасия Степановна, – вкрадчиво продолжил Андрей, – владелица нашего медийного предприятия, а мы, все здесь присутствующие, – наемные работники. И с кем это вы здесь судиться вздумали, не представляю!

Андрей презрительно скривился.

– Тогда я у нее отсужу, – пробормотал Прянишников.

– Как-как?! – Андрей наклонил голову и сделал шаг в сторону посетителя.

Охранники, не поняв посыла, встрепенулись – может, и его, чего доброго, заломать придется?

– Вы что – с родной матерью сутяжничать надумали?

По толпе снова прокатился негромкий шум. Прянишников нервно дернулся и глянул через плечо. Андрей подступил к нему еще на шаг.

– Не слышу ответа.

– А чего она с нами не поделилась? – закинул голову Прянишников, и Андрей наконец разглядел его лицо, немолодое, какое-то невнятно-одутловатое, откровенно расстроенное. – У нее двое внуков, а она… в Венгрию…