«Размер ожидающей еще решения части задачи позволяет дать ответ и на вопрос, вероятно ли создание каких-либо крупных еврейских республик или сплошных национальных областей в пределах нашей страны, путем земледельческого переселения туда евреев из пределов самого СССР. Применительно к данным переписи 1926 г. общая численность нуждающихся в переходе на землю составляет несколько свыше 20 процентов еврейского населения СССР, т. е., как мы видели, около шестисот тысяч человек. Такого запаса людей может хватить, чтобы существенно пополнить население какого-либо небольшого и слабо заселенного района (например, Крыма, куда теперь направлена, как известно, заметная часть еврейского земледельческого переселения). Но когда параллельно с этим возникают еще проекты создания специальных еврейских национальных областей на Дальнем Востоке и т. д., то позволительно выразить большое сомнение в обоснованности подобных предприятий. Например, не так давно распубликовано постановление президиума ЦИК СССР от 28 марта 1928 г. о закреплении по реке Амуру, западнее Хабаровска, около 4 млн. гектаров для заселения евреями, с тем, чтобы „при благоприятных результатах сплошного заселения иметь в виду возможность образования на территории указанного района еврейской национальной административно-территориальной единицы“.

Конечно, переселение на Амур не хуже и не лучше всякого иного переселения, поскольку оно приводит к основной цели — к улучшению положения нуждающейся бедноты. Но сама небольшая численность еврейского населения в СССР и происшедшее уже в заметной степени переливание его в крупные города и в деревни европейской части страны — делают весьма маловероятным образование на Амуре „еврейской национальной административно-территориальной единицы“, если не понимать под этим только несколько волостей с общим населением в одну или две сотни тысяч человек. Широкий размах такое предприятие могло бы получить лишь в том случае, если бы предположить — не особенно пока вероятное — широкое переселение на Амур евреев из-за границы — из Польши, Литвы и Румынии».

* * *

Ю. Ларин подходит к еврейскому вопросу как последовательный марксист-интернационалист: ради спасения такого фантома, как еврейская нация (марксисты действительно не понимали, что нет ничего важнее фантомов), не стоит шевельнуть и пальцем. «Государство подходит к вопросу сейчас преимущественно в общих народно-хозяйственных и политических целях. С этой точки зрения особенность западной полосы СССР не в том, что именно там много бедных евреев, несправедливо преследовавшихся царизмом, а в следующих трех пунктах:

1) сосредоточение там чрезмерных масс несельскохозяйственного населения, не требующихся экономикой этого района, и вытекающее отсюда сплошное обнищание, загнивание и разложение городских центров этих местностей;

2) пограничный характер этой полосы (по той стороне границы — Польша, Румыния и Латвия), делающий особо нетерпимым и опасным длительное пребывание масс несельскохозяйственного населения района в состоянии упадка и разложения;

3) желательность (и выгодность) использовать для какой-либо полезной работы немалые технические, культурные и организаторские навыки этого населения для нашей страны в целом, бедной к таким навыкам.

Наличие таких особых условий в западной полосе европейской части СССР побудили бы советское государство принимать и особые меры, какой бы национальности ни было скопившееся здесь излишнее несельскохозяйственное население». Так что если бы даже западные местечки населяли негры преклонных годов, их все равно ждала бы ровно та же участь. «Впоследствии перед нами станет, например, задача превращения всей великорусской буржуазии (и всех деревенских кулаков) в производительное трудовое население, организованное в общественное хозяйство». (Многие ли понимали, во что предстоит превратиться миллионам «частников»?..)

А что же, по Ларину, представляло собой российское еврейство, которому предстояло вписаться в организованное общественное хозяйство?

«Социальная структура еврейского населения СССР теперь совсем иная, чем это было до революции. Тогда основным занятием еврейского населения была торговля. Теперь основным занятием является уже работа по найму. Для дореволюционного времени у нас есть данные переписи 1897 г., для современного состояния — итоги переписи 1926 г. и данные специальных обследований (профсоюзов, ремесла и прочее).

Еврейскому населению царским правительством, как правило, было запрещено жить в деревне и заниматься сельским хозяйством и крестьянством. Сохранились только те немногие еврейские деревни, которые существовали уже в течение ряда десятков лет. Но таких было очень немного. Ко времени Октябрьской революции 1917 г. в этих еврейских деревнях жило всего 52 тысячи еврейских крестьян, т. е. всего около 2,2 процента тогдашнего еврейского населения. Еврейскому трудовому населению было запрещено заниматься сельским хозяйством и иметь землю, но еврейским помещикам иметь землю разрешалось. Крупные еврейские помещики к концу царизма имели более 2 млн. гектаров лучшей черноземной земли. Например, в Крыму еврейскому помещику барону Гинзбургу принадлежало в Джанкойском районе имение в 87 тысяч гектаров. Еврейским помещикам принадлежали также крупные лесные площади (и частью они еще арендовали леса даже в тех губерниях, где обыкновенным евреям запрещено было жить). Крупному еврейскому фабриканту Бродскому, у которого был целый ряд сахарных заводов, принадлежали десятки тысяч гектаров земли, состоявшей при этих заводах на Украине. В Киевской губернии и в целом ряде других губерний имелись подобные же крупные имения при сахарных заводах, принадлежавших еврейским капиталистам. Далее, хотя трудовому еврейскому населению при царизме запрещено было жить в тех губерниях, где сосредоточены фабрики и заводы (Москва, Ленинград, Донбасс, Урал и т. д.), и тем самым было запрещено быть фабрично-заводскими рабочими (и специальным постановлением было запрещено принимать евреев в качестве рабочих на железные дороги, на почту, на военные заводы, на ряд горных и металлургических заводов и т. д.), но еврейским капиталистам разрешено было иметь фабрики, железные дороги, банки. Целый ряд крупных банков принадлежал еврейским банкирам в тех же самых городах — Москве, Ленинграде и др., — где обыкновенным евреям и еврейским рабочим было запрещено жить. Это запрещение распространялось даже и почти на всех торговцев и ремесленников. Обыкновенным мелким торговцам запрещено было жить в крупных городах, как Москва и Ленинград, и только крупные купцы, так называемые купцы первой гильдии (оптовики и подобные), имели право жить везде, где им угодно. Из всего еврейского населения на помещиков, банкиров, фабрикантов, заводчиков и купцов первой гильдии с их семьями приходился всего один процент.

Крестьянского населения среди евреев было, как сказано, около 2 процентов. Чем занимались остальные 97 процентов еврейского населения до революции? Им было запрещено заниматься сельским хозяйством и запрещено было заниматься фабричным трудом, за исключением немногих небольших фабрик, находившихся в тех городах, где им можно было жить. В этих городах — в Минске, Витебске, Гомеле и т. п. — были только небольшие табачные, кожевенные и т. п. фабрики. На государственную службу евреев также не принимали.