Вы спросите, при чем же тут этот милый человек? Во-первых, тот бармен из рассказа про текилу – это он. Но важное не это, а второе. Золик работал барменом в стриптиз-клубе. А, маленькое уточнение – этот стриптиз-клуб специализировался исключительно на мужском стриптизе. Говорят, лучшее заведение в нашем городе. Мне трудно согласиться или опровергнуть – в других я не бывала.

Да-да, когда Золик туда только устроился – мы с Ксю там дневали и ночевали. Ну, точнее ночевали. Так что в мужском стриптизе я, можно сказать, эксперт. Не то достижение, которым стоит хвастаться, согласна. Ну что поделать, если яркие красочные шоу – это мое все. Я про профессию. И вообще - люблю.

Парадокс же со стриптизом заключался в том, что – не знаю, работает ли это так у всех, но у нас с Ксюшей это произошло по одной схеме – спустя какое-то время наступило пресыщение. И все – как отрезало. Вот эти самые молодые жеребцы, у которых слово «секс» только что не стекает по кубикам пресса, перестали восприниматься как то, что вызывает повышенное слюно-и-еще-чего-нибудь-отделение и учащенное сердцеибе… то есть, сердцебиение.

Но место работы Зола для того, что задумала Ксюша, было именно тем, что доктор прописал.

* * *

- И с чего ты решила, что Зол будет помогать нам?

- К ноге, Нах!

Проходивший мимо, на почтительном отдалении мужик с полторашкой пива тут же и присел. То ли Ксюшин грозный окрик на него подействовал, то ли навострившая в его сторону уши огромная немецкая овчарка.

Присевший гражданин, осознав, что тревога была ложной, шустро засеменил по своим делам, что-то очень неодобрительно, но тихо бурча себе под нос.

- С чего, спрашиваешь? - Ксюша натянула одной рукой поводок, а другой – помахала пакетом с собачьим, простите, дерьмом. – Вот с этого! Я гуляю с его псом, пока Зол наливает текилу любительницам влажных прессов.

- Думаешь, это аргумент? – я задумчиво уставилась на пакет.

- Ну еще я думаю присовокупить… - Ксюша изобразила задумчивость. – Пожалуй… да, точно! – щелкнула пальцами, едва не обронив пакет. – Рулька по-литовски!

Тут надо сделать еще одно маленькое лирическое отступление. Не уверена, что последнее, кстати. После поездки на Тибет Золик изменился кардинально, практически неузнаваемо. Но одно в нем осталось неизменно. Зол был любителем вкусно покушать. Нет, даже не так. Зол любил пожрать. Именно так – пожрать. По нему, кстати, было видно – куда все уходит. В Золе без пары сантиметров два метра, а в ширину он не шибко уже, чем в высоту. По Наху – Зол утверждал, что это самое правильное имя для немецкой овчарки – тоже, кстати, видно, куда влезает столько корма. И откуда берётся столько дерьма.

В общем, в силу этой черты Зол был рабом своего желудка. И по обстоятельствам – Ксюшкиным рабом. Потому что любым ресторанам и службам доставки блюд Зол предпочитал домашнюю еду. Которая только что приготовлена. Чтобы суп жрать половником прямо из кастрюли, стоящей на плите. Картошку - со сковороды, обжигаясь и дуя на пальцы. А пироги таскать прямо из духовки.

При таком подходе Золу бы в самый раз жениться, однако на все такие намеки он отвечал – «Не настолько». Но периодически, после долгого нытья, был приглашаем Ксюшей в гости - на «пожрать». Именно поэтому за рульку по-литовски он продаст не только душу, но и весь ассортимент клуба – с влажными кубиками, упругими попами и узкими плавками всех возможных цветов.

* * *

- Что здесь? - Зол подозрительно уставился на огромную кастрюлю, которую Ксюшка молодецки прижимала к своему крутому боку. Надо сказать, что смотрелись мы – точнее, Ксюша, с этой кастрюлей, в обстановке стриптиз-клуба крайне колоритно. Даже охранник косился от дверей на нас с любопытством.

- Здесь? - Ксюша водрузила кастрюлю на стойку бара. – Здесь, мой милый мальчик, рулька по-литовски.

- Да ладно?! - Золик тут же звякнул крышкой. Аромат, томившийся в стенах одной, пусть и десятилитровой кастрюли, тут же вырвался на свободу. Пахло, доложу я вам, одуряюще. Даже охранник сделал пару шагов в нашу сторону. Зол недобро зыркнул на него – и тут же вернул крышку на место.

- Это все мне?

- Тебе, - лучезарно улыбнулась Ксюша.

- Вот спасибо, малая! - при габаритах Зола малой он мог назвать даже мадам Грицацуеву. Он лег грудью на стойку бара и смачно расцеловал Ксю. Вернулся на свое место - и вдруг уставился подозрительно на Ксюшу. Потом перевел такой же подозрительный взгляд на меня.

- Так, - он побарабанил пальцами по крышке кастрюли. – И чего ты на этот раз хочешь от меня?

Ксюша уселась на барный табурет, аккуратно расправила юбку на бедрах и рассказала, что именно нам требуется. После чего Зол воззрился на нас круглыми глазами, периодически переводя взгляд с нее на меня и обратно.

- Нет! – он так резко замотал головой, что борода растрепалась. И так же резко отпихнул от себя кастрюлю. – Ни за что!

- Но почему?! – возмутилась Ксю. Она ведь была твердо уверена в том, что Зол согласится.

- Потому! – передразнил ее Зол. – Сатана должен брать у вас уроки коварства! Что вам сделала эта девушка?!

- Да какая тебе разница?! – зашипела Ксю. – Просто сведи нас с парнем посимпатичнее. Мы заплатим ему сами.

- Нет, - Зол упрямо сложил свои ручищи на груди. – Нет – и не проси.

Мы с Ксюшей беспомощно переглянулись. Такого подвоха не ожидали мы обе.

- Девочки, а зачем нам посредники? – раздался сбоку ленивый голос. – Давайте договоримся напрямую.

Мы обернулись так резко, что Ксю едва не упала с табурета. В паре метров от нас стоял он.

Бог секса.

У него слово «похоть» не только стекало со лба на кубики пресса - читаемые даже сквозь тонкую обтягивающую футболку. Он был окутан этим весь. Этот парень был воплощение секса, похоти и соблазна. Темные, как грех, волосы, гладкая смуглая кожа, огромные черные глаза – волоокий – этот как раз про него, крупный влажный рот, тело как с картинки, включая широкие плечи, этот-самый-пресс под облегающей белой футболкой, упругую задницу и длинные ноги, упакованные в довольно тесные джинсы. Вот вы спросите, откуда я про задницу знаю? Так этот парень, завладев нашим вниманием, начал медленно поворачиваться вокруг своей оси. А потом, для закрепления достигнутого эффекта, сделал несколько вращательных движений бедрами, периодически указательными пальцами обеих рук показывая на свою ширинку. А после замер – и широко улыбнулся, демонстрируя великолепные белые зубы. В общем, эффект был такой, как будто в вас в упор выстрелили из гаубицы. Или чего-то подобного. Мы замерли, позорно открыв рот. Мы, конечно, весь ассортимент клуба в свое время повидали. Но одно дело – со сцены, а другое – когда вот так, руки только протяни. А, между прочим, руки так и тянутся сами собой…

В чувство нас привел лязг звякнувшей крышки. Зол все-таки не утерпел. Снова запахло божественной рулькой.