— Что это? — указывает на них Ева.

— Хороший вопрос. Либо криминалисты постарались, либо… — Дима резко замолкает и склоняет голову набок, будто прислушивается.

— Либо? — переспрашивает Ева.

— Тшш, — Дима прикладывает палец к губам и показывает глазами вверх.

Теперь и Ева это слышит.

Скрип.

Шаги над их головами.

Она смотрит на Диму, и он жестом показывает ей оставаться на месте, а сам медленно и бесшумно покидает подвал. Ева ждёт несколько минут, затем идёт за ним. Оставаться здесь одна она не намерена.

— Стоять! — доносится сверху лестницы Димин голос, и Ева махом преодолевает последние ступеньки.

Она замечает метнувшуюся тень за окном, и страх полностью покидает Еву, уступая место дикой ярости. Возможно, снаружи сейчас находится Евин похититель. Он не должен уйти.

Не обращая внимания на Димины крики, Ева выбегает из домика и мчится в том направлении, куда, как ей показалось, направился тот, кто заходил в дом, пока они осматривали подвал. Ева бежит быстро, не обращая внимания на ветки, хлещущие по лицу. Ей мерещатся тени. Чудится, что уже вот-вот — и она догонит того человека. Но вокруг лишь деревья, листва и ветки. Ощущение, будто лес смеётся над Евой.

Она останавливается, упирается ладонями в колени и пытается выровнять дыхание. Бежала она долго, но так никого и не догнала. Да и бежал ли кто-то впереди? Быть может, Ева сиганула не в ту сторону.

На неё нападают сзади. Не успев опомниться, Ева оказывается с заломленными за спину руками. Это мужчина. Сильный и гораздо выше неё. Еве удаётся высвободить руки, но она сразу же понимает, что он их сам отпустил, чтобы прижать её к себе вплотную и использовать удушающий приём. Мужчина захватывает её за шею сзади, его локоть жёсткий словно металл. Ева вцепляется пальцами в рукав его куртки, барахтается, сипит, но силы быстро её покидают. Она пытается ударить его ногами, однако все её попытки жалкие.

Ей бы хоть немного воздуха. Хоть чуть-чуть. Но Ева не может вдохнуть. Не может больше шевелиться. Наверное, это конец.

Она уже прощается с жизнью, когда захват вдруг ослабевает, и кислород устремляется в лёгкие.

Почувствовав свободу, Ева судорожно втягивает воздух, делает два шага вперёд, осторожно касается шеи. Хочется разодрать себе глотку, но Ева лишь водит пальцами по коже и кашляет.

— Дура! — орёт Дима ей в спину. — Куда ты понеслась?! Ты уже мертва, понимаешь?! Двадцать, сука, секунд! Двадцать секунд — и тебя не станет, если ты столкнёшься с ним! Свернуть тебе шею — раз плюнуть!

Ева оглядывается, всё ещё держась за горло и поглощая кислород маленькими порциями. Воздух жжётся, а из глаз текут слёзы. Говорить она не может, и наброситься на Диму с кулаками — это всё, что приходит в голову.

— Да угомонись ты, егоза мелкая, — цедит он, скручивая её так быстро, что Ева плачет уже не столько от злости, сколько от досады. Она хотела ему врезать, однако вновь оказалась в стальных тисках.

— Думаешь, ты такой крутой? — сипит Ева, дёргаясь в его руках. — Разве это даёт тебе право так себя вести? Я думала, что сдохну!

— Отлично, — Дима грубо отталкивает её от себя. — В следующий раз сначала пошевелишь извилинами, прежде чем в одиночку гнаться непонятно за кем.

— Но ты же бежал следом.

— Вот именно — следом! Не впереди и не рядом. Ты дура, Ева! Дура. С тобой могло случиться всё, что угодно. Ты хотя бы понимаешь это?

Ева только сейчас осознаёт, насколько Дима взбешён. Но за этой яростью Ева видит тревогу в его глазах. Неужели он…

— Погоди, ты так разозлился только потому, что волновался обо мне?

Дима отводит глаза и сжимает кулаки.

— Но зачем ты набросился на меня?

— Урок преподать. Идём.

— Куда?

— Мы уходим отсюда. Нам в ту сторону.

Ева хочет сказать, что никуда с ним не пойдёт, но вовремя прикусывает язык. Как она доберётся до города, если не с Димой?

Он двигается уверено, словно ходил этой дорогой не раз, и Ева невольно его разглядывает. По нему видно, что он напряжён и готов дать отпор опасности в любой момент. И тут Еве приходит в голову бредовая идея.

Она наклоняется, чтобы завязать якобы развязавшийся шнурок. Выжидает, а затем с разбегу набрасывается на Диму со спины. Ей удаётся повиснуть на нём с первого раза, и Ева собой очень горда. Но её превосходство длится недолго. Дима отступает назад, к дереву, припечатывает Еву спиной к стволу. Она охает, разжимает руки и скатывается с Димы.

— Всё в игрушки играем? — развернувшись, зло спрашивает он. — Как тебе такое, а? — Дима наваливается на неё и вынимает из кобуры пистолет. Приставляет дуло к её виску, проводит по щеке и ниже. — Спорим, не нравится? — ухмыляется он.

— Убери, пожалуйста, — тихо просит Ева. — Ты меня пугаешь.

— Вижу. И это плохо, Ева. На свете так много дебилов, которым нравится чужой страх. Ты даже не представляешь, сколько их.

— А ты? Входишь в их число?

Ничего не отвечая, он вжимает дуло пистолета под её вздёрнутый подбородок, пальцами другой руки касается нежного лица. Перед Димой не стоит цель напугать Еву до полусмерти и как-то ей навредить. Но вот показать, на какие мерзости и жестокость способны люди — да. Чтобы всегда думала головой и, чёрт подери, не действовала импульсивно, не доверяла никому! Она же такая маленькая. Слабая физически. Убить её или покалечить — плёвое дело, и Дима хочет, чтобы Ева это поняла и изучила свои сильные стороны. А они у Евы есть. Нужно просто направить её.

Однако контроль над ситуацией ускользает, стоит Диме задержать на Еве внимание дольше, чем планировал.

Его взгляд цепляется за её губы. Приоткрытые и манящие. Устоять невозможно. Дима отбрасывает пистолет и жадно целует Еву. Трахает горячий рот языком, врываясь во влажное пространство и завладевая им полностью. Дима хочет целовать её везде. Но одних поцелуев ему мало. Он уже завёлся, а вот Ева только разогревается, и Дима решает ускорить процесс. Рывком задирает кофточку, получая мгновенный доступ к телу, стискивает грудь в ладонях и припадает губами к соску.

Желание в нём проснулось спонтанно и только усиливается. Дима терзает нежную кожу, оставляя следы от поцелуев и укусов. Вдыхает её запах, дурея всё больше и уже не сдерживая стонов. Он хочет войти в неё, ощутить, как она плотно сжимает его член, обтекая на нём. Дима скользит руками вниз, расстёгивает пуговку на её джинсах и хочет просунуть руку в трусики, но Ева с силой отталкивает его.

— В чём дело?

— Отвали, — цедит она, испепеляя Диму взглядом.

— Не хочешь по-хорошему? Решила гордость врубить? Ладно, я дам тебе возможность отыграться. Давай, Ева. Нападай. Посмотрим, кто кого.