litbaza книги онлайнФэнтезиЦитадель "Вихрь" - Татьяна Кононова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 63
Перейти на страницу:

Сперва ему казалось, что такая глубокая амнезия — последствие болезни, но вскоре он начинает понимать, что это очень странно: никаких воспоминаний о личной жизни нет, зато все знания остаются прежними и, вероятно, становятся только лучше. Он подозревает, что за время болезни кто-то услужливо подправил ему память. Вот только кто и зачем?

— Учитель, я закончила, — напоминает о своем присутствии стажерка ровным, механическим голосом, лишенным всяких эмоций. Он поспешно кивает:

— Да, да… вижу. Ты молодец, хорошо справилась. Теперь передай дрону-пилоту команду поменять траекторию на 180 градусов и отключить блок питания в системе распыления химикатов.

— Что это значит?

— Это значит, что нашим электронным солдатам пора возвращаться. Давай, — он мягко треплет ее по плечу и ощущает, как ее спина, и без того прямая, как линейка, напрягается еще сильнее. И поспешно убирает руку: современные компьютеризированные дети не привыкли к ласке. Им будет куда понятнее, если взрослый, желающий похвалить, обратит слова поощрения в какую-нибудь награду или достижение нового уровня. РИ-112, например, важно, чтобы руководитель повысил ей рейтинг среди прочих стажеров: тогда она сможет быть на шаг ближе к должностному повышению и окончанию стажировки.

Что ж, ему несложно, он запишет ей десяток-другой хороших баллов и оформит безукоризненную, как сама девушка, рекомендацию. Вот только жаль, что она не понимает добрых слов и совсем не чувствует теплоты — АН-322 прячет руки за спиной. Очередное смутное воспоминание лезет прямиком в душу: с кем-то он уже так делал, кого-то обнимал в благодарность за что-то тепло и ласково, и тот человек с готовностью принимал ласковое отношение. Кто же это был… Инженеру чудится, что одна зацепка, одно разгаданное воспоминание поможет ему вспомнить все и понять свою жизнь, оставшуюся за Гранью. Вот только воспоминания упорно дразнят и никогда не возвращаются. Уже добрый десяток лет инженер-химик АН-322 не знает и не понимает сам себя. Даже замкнутый за Гранью мир, даже государственная Система и весь сумасшедше огромный центр кажутся ему понятнее, чем собственная жизнь, больше похожая не на целостную картину, как у всех граждан, а на развалившийся по деталям паззл, у которого, к тому же, стерлись отдельные изображения.

Всей Системой правит президент, в прямом подчинении у него — коменданты гарнизонов, а у тех — директора центров: информационного, военного и центра разработки. В первом работает АН-322 и знает директора уже добрых десять лет. Идет время, и ничего не меняется. И, похоже, не изменится никогда. В подчинении у центров — государственная армия, прекрасно подготовленные, обмундированные и вооруженные бойцы, почти непобедимые, жаль только, практически совсем без интеллекта. Граждане находятся на том же уровне иерархии, что и солдаты, а ниже всех — маргиналы, бездомные, лишившиеся или так и не нашедшие свой класс и свое призвание в государстве. Система работает четко и слаженно, как один большой механизм, а тех, кто пытается ломать шестеренки и идти против нее, она ломает, пережевывает и выплевывает — либо в низшие слои общества, либо за Грань, откуда уже нет возврата.

Прилежная отличница-стажерка РИ-112 давно ушла, получив свои рейтинговые баллы, и главный инженер инфоцентра засыпает перед монитором, на котором лениво моргает неровная траектория уцелевших дронов. Их совсем немного, всего пять, и летят они так, будто птицы, которым подстрелили по одному крылу. Их настройки сбиты, оборудование сломано, да и предустановленная траектория потеряна: АН готов поставить на то, что в центр вернутся только два из пяти. А может быть, и вовсе один. Очередная операция проходит практически безуспешно, и он понимает, что последующие подобные точно так же обречены на провал: люди за Гранью, обосновавшиеся на таинственной базе — не такие уж неандертальцы, какими выставляет их директор. Как минимум они научились отражать химические атаки и выжили после мощной радиационной — а это дорогого стоит.

Если бы только можно было переходить Грань…

Мысль 10

Очередное утро начинается с дребезжания Сойкиного будильника. Нет, что бы там ни говорили на лекциях по физике, а самой большой силой притяжения на свете обладает моя подушка в семь утра. И что самое обидное, соседка спит и не слышит — вставать и выключать локальную сирену приходится мне.

Кое-как соскребаю себя с постели. На красном табло-дисплее горят цифры: без четверти восемь. Оказывается, несчастный будильник надрывался уже сорок минут, а мы спим, как убитые. Теперь понятно, почему каждая сирена тревоги сопровождается ощутимой вибрацией — некоторых особо уставших и пневмопушками не разбудишь. Что уж там какая-то… радиация.

Тренировка через пятнадцать минут, а мы еще толком не проснулись! Чует моя… кхм, душа, устроит нам Ветер и бурю, и ураган. Расталкиваю соседку, и пока она оккупирует ванную, я нагретым электроном летаю по комнате, втискиваюсь в форму, заправляю свою постель и, немного подумав, Сойкину — а мысленно записываю, что за это надо будет выпросить у нее вторую порцию сока, если будет вишневый. Все равно она его не пьет, а я обожаю. Расчесывать мне почти нечего, умоюсь по дороге салфетками. Поторапливаю мою сонную подругу, и вот уже через двенадцать минут мы вылетаем из жилого блока, сшибаем выползший из-за угла робот-пылесос, скатываемся на лестницах по перилам (Сойка еще успевает ворчать на меня за то, что не дала ей накраситься как следует) и влетаем в зал за две минуты после сигнала, уставшие заранее.

Мальчишки уже построились на кросс, а мы топчемся в шлюзе. Антисептик, не дождавшись, обрабатывает нас сам, встроенные в пол щетки быстро чистят подошвы, а наставник ничем не выражает своего недовольства. Дорого бы я дала за такую выдержку.

— Сверхурочное дежурство, — коротко говорит он совершенно спокойным и обыденным голосом, но мы переглядываемся и понимаем, что спорить бесполезно: сами виноваты. — В конец строя. Десять минут по периметру — бегом марш!

— Ты еще позже могла меня разбудить? — возмущенно шипит Сойка, стоит нам только поравняться.

— Ты еще крепче могла заснуть? — вторю я ей. Не вижу ничего катастрофического в сверхурочном дежурстве, кроме того, что мы опять ляжем позже всех. Что ж, надо переходить на солнечную энергию и заряжаться от дневного света. Наверное, на нашей базе возможно и такое.

День не задается с самого начала. Несмотря на то, что я изо всех сил стараюсь выполнять рекомендации наставника, спарринги у меня никак не ладятся: сначала Варяг, а потом и Север легко расправляются со мной на ринге. Песок путается в волосах и скрипит на зубах, колени и спина горят огнем от падений, а мальчишки только сочувственно вздыхают: поначалу они пытались поддаваться, но сначала я сама прошу их так не делать, а потом и Ветер подключается. “В сражении не место жалости, сейчас перед вами не однокурсница, а соперник, забудьте о том, что вчера помогали ей чинить рацию и настраивать оптический прицел. У войны короткая память” — вот и все, шутки кончились. Видимо, наставник тоже не в духе, и скорее всего, даже не из-за нашего опоздания.

Несмотря на общее “ненастроение”, это все-таки скорее исключение, чем правило. Отряд у нас в общем-то хороший, даже с Сойкой можно ужиться, если абстрагироваться от ее беспрерывной болтовни и изредка кивать невпопад. Север — всегда бодрый и веселый парнишка, разрядит любую обстановку, даже сегодня нам от его шуток и подмигиваний становится немного легче. Часовщик — наш островок спокойствия, его не сильно огорчает даже перспектива ночного дежурства, он не выглядит ни напуганным, ни растерянным, как будто прожил на базе уже не один год. Мне нравится его уверенность в завтрашнем дне. И нравится, как он расспрашивает меня о дедушкиных часах — хотя это и болезненное воспоминание. Варяг… я до сих пор не понимаю его, не знаю, как лучше вести себя с ним, поэтому отношения у нас все еще настороженные. Варяг нелюдимый, но не мизантроп, никогда не поддерживает общее безудержное веселье, словами не бросается, говорит редко, но метко. И все же есть в нем некая надежность, приятное ощущение защищенности рядом с ним. Он — та самая каменная стена, но чтобы покорить эту стену, нужно не взять ее штурмом, а попытаться принять ее существование здесь и сейчас. У меня пока не выходит, впрочем, справедливости ради — Варягу я тоже неинтересна как девушка.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?