– Наш общий, – ответил внушительно Иван, как она совсем недавно отвечала ему. – Мы его у магазина нашли, стоял бредил. В майке одной и босиком. Давайте быстро его на осмотр, а я в регистратуре все доложу, с деталями. Потом зайду, поинтересуюсь. Зайдем то есть, да?

Иван кивнул Люше.

Каталка с мальчиком быстро исчезла за матовыми стеклянными дверями.

Они рассказали в регистратуре, где и как обнаружили ребенка. Потом, по телефону, то же самое пришлось доложить полиции.

– Слушай, – предложил Иван, – давай-ка на обратном пути к участковому нашему зайдем. Вдруг он знает, откуда парень. Ведь скорей всего он босиком не издалека к магазину пришел, как думаешь?

– Давай зайдем. Только у меня с одиннадцати работа онлайн. Я должна дома быть.

– Успеем тысячу раз, – посулил Иван.

Люша глянула на часы: всего девять! Всего-то меньше часа назад она распрощалась с Зайкой в детсаду. Не может быть! Ей казалось, что прошло по меньшей мере часов пять. И все-все вокруг нее изменилось.

Они хотели было пройти к ребенку, справиться о перспективах. Врач вышел к ним сам.

– Ну, что сказать… Будем выцарапывать. Пневмония двусторонняя. Раз. Крайняя степень истощения – два. Педикулез – это три, но это так, ерунда.

– Педикулез – это? – вопросительно глянула на Ивана Люша.

– Это вшивость, это забудь. В два счета выведем, – успокоил тот.

– Но там и еще… Разобраться надо. Кровь взяли на ВИЧ, РВ, гепатит. Обследуем всего. Но пока надо из пневмонии вытаскивать.

– Тогда мы сейчас поедем, – решил Иван. – Если что-то срочное: я на телефоне в любое время. Если нет, я сам отзвонюсь через пару часов.

– А поесть ему можно привезти? Соки? Бульон? Фрукты? – спросила Люша.

– Обязательно. Все привезете. Но чуть позже. Сейчас мы его выходим, а потом и до соков очередь дойдет, – пообещал доктор.

Они попрощались с врачом и бодро отправились к машине Ивана.

– А что с собакой? Ее надо куда-то пристроить, – вспомнила Люша.

Она опять услышала внутри себя детский тихий монотонный голосок: «Помоги мне, собачка», и сердце ее сжалось.

– Как он говорил: «Помоги мне, собачка», а? Это что ж творится такое на белом свете? – услышала она возглас Ивана.

Похоже, думали они об одном.

– С собакой, Люша, все просто. С собакой мы решим все в пять минут! – весело сказал Иван, открывая дверь машины перед дамой.

Пес радостно приветствовал их из своего убежища.

– Собака сейчас будет обследована, выкупана, пострижена. И потом останется жить у меня, – продолжил Иван свою мысль. – С собакой просто. Вот с человеком как быть?

– Человека… придется мне взять человека, – неожиданно для самой себя проговорила Люша. – Не знаю, как это делается, но если дадут, я возьму.

– У тебя двое. А у меня никого. Я взял бы. Но мне вряд ли дадут: одинокий разведенный мужик – сама понимаешь, кто. Педофил или гей. Или все в одном флаконе.

– Если так, и мне могут не дать – я тоже разведенная.

– Слушай, а кстати, вот скажи мне, разведенная мать, без обид: разные туфли – это концептуально? – не выдержал Иван.

– Да! Именно так! Жаль, ты меня в восемь утра не видел. На мне еще колготки были. На шее. Детские. Вместо шарфа, – горестно поведала Люша.

– И чего это? В знак протеста?

– Ага. Против раннего вставания. Понимаешь, концепция такая: пока соберешь двоих детей с вещами на выход, едет крыша. А когда едет крыша, незаметно для себя обуваешься вот как я сейчас. Да еще и колготки вместо шарфа на шею наматываешь.

– Супер! – отметил Иван. – Как все просто оказалось! А ведь фиг знает что подумать можно. Успокоила ты меня.

– Не собиралась ни волновать, ни успокаивать. Я такая, какая есть. И мне не надо, чтоб кто-то меня принимал или не принимал. Мне не надо даже, чтобы на меня смотрели. Не нравится – можно отвести взгляд. И все. Я же не спрашиваю, почему ты в одинаковых туфлях. И тому подобное, – возмутилась Люша.

– Ладно, не заводись по пустякам. Ну, ошибся я в первом своем впечатлении. Умей прощать.

– Сам умей прощать. И не поддаваться первым впечатлениям. Осуждение – это знаешь что такое? Грех. Вот и справляйся, – огрызнулась Люша.

Ей хотелось домой. Отдышаться, подумать немного, маме позвонить, та наверняка уже волнуется без привычного утреннего Люшиного звонка. Но мама, будто почувствовав дочкину тоску, позвонила сама.

– У тебя все в порядке, детонька?

– У меня – да, мамуль. Ребят отвела. Скоро дома буду. Тебе все купила.

– А я к тебе сейчас пойду. Котлеток нажарила вам на ужин. Замечательный телячий фарш при мне прямо вынесли. Такие котлетки – Лешенька хорошо их кушает. Я занесу, посмотрю на тебя и пойду. У меня ученики после двух косяком сегодня.

– Так и не ходи. Я сама к тебе забегу.

– Я уж собралась. Двигаться тоже надо. Все. Жди.

Разговор закончен.

– Мама, – сказала Люша Ивану, – ко мне собирается. С котлетами.

– Завидую. Лучше бы ты этого не говорила. Сердце мое не камень. Тем более я не завтракал.

Он взял Люшин телефон (она так и держала его в руке после маминого звонка) и быстро набрал какой-то номер. Тут же забрынькал его аппарат.

– Это я контактами обменялся, – пояснил Иван. – Ты сохрани мой номер. Нам с тобой теперь вместе многое суждено.

С этим нельзя было не согласиться.

– Мама пешком к тебе идет? – услышала она вопрос.

– Ага.

– Сколько ей идти? По времени?

– Ну, она еще не вышла. И идет медленно. Минут двадцать, как минимум.

– Отлично. Тогда давай так. Вместе сейчас к участковому нашему зайдем. Поспрашиваем, не знает ли он мальчишку. Если наш, с его участка, обязательно должен знать. А я думаю, что наш. Я на ступни его посмотрел. Грязные, конечно, но не стоптанные так, как будто он долго пешком босой шел. Думаю, выскочил из дому больной, в бреду, к магазину поплелся. А дальше идти не мог.

– Мы, конечно, сходим с тобой к участковому. Только как он определит, о каком ребенке речь? Нам бы фото какое сделать! Как я не догадалась, вот сглупила-то! – огорчилась Люша.

– Я догадался, – довольно произнес Иван, – вот, смотри. Я, как подходил еще, понял, что с парнем что-то не то. И вот – видишь? Запечатлел.

Он протянул телефон, на экране которого во всех жутких подробностях предстал ребенок в майке. И чуть левее – Люша спиной, в куртке.

– Слушай, – испугалась Люша, – может, мне переобуться? К участковому?

– Ну смотри сама. Время идет. Мама тебя на улице потом ждать будет.