Уровень: 0.

Ум: 2.

Сила: 2.

Ловкость: 1.

Телосложение: 3.

Свободные баллы: 0.

Текущий уровень жизни: 52/65.

Текущий уровень энергии: 25/30.

Текущий уровень бодрости: 81/100».

Тринадцать единиц? Нормально. Так, и не закрывать характеристики, ни к чему это пока.

– Давай, магичь, – приказал я Насте. – Надо проверить кое-что.

– Мазохизм какой-то. – Она посмотрела на меня с укоризной, но выполнила команду.

Меня на секунду обволокло приятное тепло, в виски несильно стукнуло. Ишь ты, вот она какая, исцеляющая магия.

Ладно, это все лирика. Что там у меня с показателем жизни?

«Текущий уровень жизни: 63/65».

Стало быть, выходит вот какая арифметика – одна единица прибавилась сама по себе, так сказать, естественным путем. А десять – это Настина работа. Это хорошо. Десять единиц жизни не слишком-то и много, но для текущего момента – нормально. И самое главное – это тот козырь, которого у других может и не быть. Не думаю я, что такие ягодки прямо на всех кустах растут.

– Вот что, дети мои. – Я потер ногу, которая все еще неприятно ныла. – Слушайте и потом не говорите, что не слышали.

Молодые люди уставились на меня, что порадовало мою душу – слушают внимательно и без дополнительных комментариев. Стало быть, и выполнять сказанное станут, а большего мне от них пока и не надо.

– О том, что наша Настенька – теперь маг жизни, знать, кроме нас, никому не надо.

– Хилер, – перебил меня Павлик.

– Чего? – не понял я. – Как ты ее назвал?

– Ну, в играх таких магов хилерами называют, – пояснил юноша. – А то, что Настюха делает, называют «отхиливать».

– Слово-то какое. – Я повертел пальцами. – Неприятное.

Я сам играми не увлекался. В школе они прошли мимо меня, вместе со всеми этими игровыми капсулами и полным погружением, а в академии, да и после ее окончания, и без того хватало дел. Потому игровая терминология мне была не слишком известна, если не сказать – неизвестна вовсе.

– Мне тоже не нравится. – Настенька сердито посмотрела на Павлика. – Лучше пусть будет, как Сват сказал, – маг жизни. Это красивее.

– Я чего, я не против! – замахал руками Павлик.

– Так, не перебиваем старшего, – прервал я дискуссию. – Итак, никому ни слова.

– И Трифону? – снова перебил меня Павлик.

– Жалко, что я каску Трише отдал, – сурово сдвинул брови я. – А то сейчас надел бы ее тебе на голову и стволом бы по ней ударил, чтобы мозги у тебя зазвенели.

– За что? – Павлик закрылся руками, изобразив нечто в стиле «А я в домике».

– За дело, – ответила вместо меня Настя. – Чтобы до конца старших дослушивал и только потом вопросы задавал. Правильно?

– Молодец, – похвалил я. – Так, что я там говорил? А, да. Трифону скажем, тут шила в мешке не утаить. Или даже так – скажем, если он сам это приметит. Но если встретим других людей – а мы их непременно встретим, – вот с ними ни полслова об этом. Почему – объяснять надо?

– Ну если только в общих чертах, – опасливо пробормотал Павлик.

– Люди все разные, – начал я издалека. Нет, тут лучше потратить пять минут и расставить все точки над буквами, чем потом расхлебывать кашу, которая может завариться от непонимания момента. Такие вещи я проверял на своей шкуре и сто раз видел, как это случается с другими. Сколько косяков в банке было напорото только потому, что начальники жалели свое время и не объясняли младшему персоналу вроде бы прописные истины, забывая не менее простое правило – то, что понятно тебе, не всегда ясно другому. И каким боком потом эти косяки выходили, лучше никому не знать. – Кто-то порадуется за нашу девочку, причем искренне и от души, и это прекрасно. Кто-то намотает на ус тот факт, что можно отыскать заклинание и стать магом, пусть и очень узконаправленным. Это хуже, такие люди называются «конкуренты», и мы их заранее не любим. А кто-то будет очень сильно недоволен тем, что у нас есть маг жизни, а у него нет, и попытается нас Настеньки лишить.

– Это как? – возмутился Павлик.

– Много способов, – мрачным голосом ответил ему я. – Попробовать сманить на свою сторону. Выкрасть. Ну и самый радикальный метод. Какой – говорить?

– Да ладно? – Павлик недоверчиво улыбнулся, а вот Настенька побледнела.

– Ребята, это все конечно же не слишком натуральное, никто не спорит. – Я обвел руками окружающий нас пейзаж. – Это – виртуальность, но люди в ней настоящие, те же, что и были раньше, на старой Земле. И страсти у них остались те же, и методы убеждения, и способы выживать. Причем здесь эти способы и методы станут куда жестче, чем были, поскольку тут нет ни закона, ни репрессивного государственного аппарата. Вот поэтому и запоминаем крепко-накрепко первое правило группы Свата: при встрече с чужими людьми очень внимательно слушаем и очень мало говорим. Молчание – оно что?

– Золото. – Настенька снова порозовела.

– Умница моя. – Я щелкнул ее по носику, который потихоньку терял свою форму, – видно, не бывает курносых эльфиек. – Золото. И еще частенько – это жизнь, причем наша же. По этому поводу еще вопросы есть?

– Никак нет. – Павлик вложил в голос немного иронии, но в допустимых пропорциях.

– Теперь следующее. – Я подошел к нему и ткнул его в грудь пальцем. – Ты, Павлик, с этого момента отвечаешь за безопасность Настеньки. Лично передо мной. Чтобы волоска с ее головы не упало, ясно?

– А как же… – Павлик замялся, и я показал ему все тот же скрученный ствол от пулемета.

– Вот так.

Взмах – и маленькое деревце валится на землю, у него сломан ствол.

– Вот так, – и в сторону отлетает довольно толстая ветка.

«Ваше телосложение повысилось на единицу!»

О как. Даже системе моя речь понравилась.

– Вот так, Павлик. – Я сунул ему в руки железяку. – Отмахивайся, крутись, но к нашей последней линии обороны никто подойти не должен. Если будет заварушка, ты всегда прикрываешь Настю. Никакого геройства, никакого «ура, в атаку». Вот твоя зона ответственности. Так, Настенька, теперь ты.

Настя, в отличие от Павлика, который начинал меня слушать с дурашливым настроением, с самого начала была серьезна. Сейчас же она вроде даже как встала по стойке «смирно», в некоей ее девичьей модификации. Выглядело это немного смешно, немного трогательно и немного эротично – в определенных местах все тоже начало подгоняться под эльфийский стандарт «третьего номера».

– Настя, в любой переделке, в любой ситуации, повторяю – в любой, ты всегда находишься позади нас, за нашими спинами. Так, и никак иначе. Это понятно?