– Воспоминанию, которое ты только что видел, восемь лет. С того момента стало происходить именно то, чего мы боялись: магией начали торговать. Несколько очень сильных магов потеряли память, и – что ещё более странно – амнезия постигла в основном участников группы, которая выступала против бесконтрольного поведения Академии.

– Эта группа – та самая ложа, о которой говорила бабушка в воспоминании?

– Тебе лучше об этом не знать – ради твоего же блага. Проблема в том, что мы не можем доказать, что воспоминания крадёт именно Всадник. По официальной версии, он ограничивается сбором душ тех, кто умирает. Принимая в расчёт ограниченность ресурсов магической энергии, возможность использовать магическую силу умерших ещё раз все восприняли как благословение. И вот уже восемь лет Тэдем процветает, а тэдемская молодёжь докатилась до того, что буквально транжирит жемчи. Посмотри: ведь они разъезжают по всей стране и веселятся, расставляя ловушки для спокойных.

– Вы хотите сказать, что они транжирят воспоминания моей бабушки?

– Я думаю, что они заманивают в ловушку меня. Для них было бы большой удачей заполучить такую ценную душу. Я уверен, что эти ловушки для спокойных не сегодня завтра начнут появляться по всему городу как грибы после дождя. О том, что я заглочу их наживку, и речи быть не может, поэтому ты пойдёшь вместо меня. Просто будь осторожен и смотри в оба.

– Подождите… Вы отправляете меня, потому что для вас это слишком опасно?

– А что тут такого? Разве ты не хочешь вернуть бабушке её воспоминания?

– Хочу, но мне бы не хотелось закончить, как она.

– Этого и не случится. Воспоминания недомага почти ничего не стоят, а твои, учитывая твой смехотворный уровень, и подавно. Всадник не станет марать руки ради такой мелочи. – Улыбка Учителя Лина стала шире, и Чарли показалось, что градус лжи в его словах увеличился прямо пропорционально. Так как Чарли смотрел на Учителя Лина с недоверием, тот попытался его убедить: – Поверь, лицом к лицу со Всадником ты точно не встретишься, хотя… пары любопытных встреч с молодыми людьми из Тэдема, наверное, не избежать. Зато во время следующего шабаша я смогу затащить их в суд при Академии – надо ведь когда-то остановить этот наплыв ловушек. А уж какой переполох тогда начнётся в Тэдеме и Академии! Жду не дождусь!

Чарли молча перекатывал жемчу в руке. Что же делать? Пойти на охоту за воспоминаниями и вести себя осторожно? Чарли был почти уверен, что Учитель Лин чего-то не договаривает… С другой стороны, разве у него есть выбор? Если он хочет отыскать воспоминания своей бабушки, он просто обязан пойти на это… Тем более что Учитель Лин собирается остановить наплыв ловушек для спокойных, а значит, жемчи не будут больше тратиться впустую.

– А… этот шабаш… он скоро? – наконец спросил он.

– Очень скоро. По правде сказать, он начинается в эти выходные.

Чарли удивлённо поднял брови. У них было гораздо меньше времени, чем он думал.

– Если ты сделаешь то, о чём я тебя прошу, – снова взялся уговаривать его Учитель Лин, – я обещаю, что я тебя туда отвезу. И я, конечно, не хочу забегать вперёд, но… если мы будем аккуратны и поговорим, с кем надо, то, возможно, нам удастся вернуть память почтенной Мелиссе. По крайней мере то, что от неё осталось.

– Очень хорошо, – сказал Чарли. – Тогда я обещаю вам, что буду осторожен. – Он, как обычно, ответил сдержанно, не выставляя напоказ свои эмоции, хотя сердце у него колотилось как бешеное. Неужели это и вправду возможно, чтобы его бабушка вновь обрела память? И так скоро, на следующей неделе? Ради этого стоило рискнуть, в этом Чарли не сомневался.

Пока Учитель Лин в какой уж раз расчёсывал свои волосы, Чарли убрал жемчу в карман.

– Уже поздно, а в такое время единственная, кого я могу вынести, – это Жюстина.

– А кто это – Жюсти…

И тут Чарли увидел огромного крокодила: он мирно спал в ногах у Учителя. Бандит, который до этого момента дремал, свернувшись калачиком на спинке кресла, подпрыгнул как ужаленный, зашипел и бросился наутёк. Чарли тоже испугался и так быстро попятился к двери, что на ходу чуть не опрокинул несколько столиков.

– Первый урок магии – завтра в восемнадцать ноль-ноль. Не опаздывать. И не забывай про свою шапку-выручалку. Когда занимаешься магией, нужно выглядеть подобающе, ну или хотя бы создавать иллюзию, что на тебе приличный костюм. Магу не дозволено быть неряхой.

И дверь сама захлопнулась прямо у Чарли перед носом.

* * *

– Я уже собиралась звонить в полицию! – закричала Цезария, когда Чарли вошёл домой. Но она сразу же взяла себя в руки, хотя было видно, что ей пришлось сделать над собой невероятное усилие: – Ладно, главное – ты дома. Поешь чего-нибудь?

После всего, что произошло этим вечером, у Чарли не было аппетита. Но чтобы мама не переживала, он согласился на тарелку супа: родители успокаиваются, когда видят, что их дети хорошо едят.

– Хочешь… поговорить о бабушке? – У неё на лице было написано, что для одного дня она уже и так взяла на себя достаточно и подобный разговор скорее всего просто бы её добил. Чарли решил упростить ей задачу:

– Не беспокойся, всё хорошо. Вообще-то прогулка помогла мне привести мысли в порядок. Извини, что оставил тебя одну разбирать бабушкины вещи. Можно мне пойти проведать её?

Мама вздохнула с облегчением (она попыталась сделать это незаметно, но у неё ничего не получилось). Чарли знал, что именно это она и ожидала услышать.

– Конечно. Я уже подготовила её ко сну… Думаю, ей будет с нами не так уж плохо. А ещё: я ведь нашла отличную сиделку, она будет присматривать за бабушкой, пока мы с тобой будем в школе.

Чарли кивнул и пошёл наверх, лестница, как обычно, жалобно заскрипела под его шагами.

Почтенная Мелисса сидела на кровати. Цезария переодела её в ночную рубашку, расшитую пышными кружевами, и положила ей на колени книгу, на которую бабушка не обращала никакого внимания. Вид у неё был потерянный, и она казалась очень маленькой в этой огромной комнате, которую не узнавала.

Чарли робко присел на край кровати. Его одолевали сомнения.

– Держи, это твоё, – сказал он бабушке, протягивая ей жемчу.

Она посмотрела на него потухшим взглядом, но жемчу взяла. Та, очевидно, узнала свою владелицу: засветилась и растаяла у бабушки на ладони. Бабушка широко раскрыла глаза и резко выпрямилась, словно к ней вернулось прежнее чувство собственного достоинства:

– Нужно во что бы то ни стало предупредить