защищают. Ну я и посмотрела на окно. А там – человек. Ну, наверное. На голове капюшон, лицо в тени, ничего не рассмотреть. Только глаза поблескивали.

Нет, я точно это видела наяву. Что я, совсем ку-ку, сон с реальностью перепутать?

А потом он еще руки вскинул, сложив пальцы лодочкой, прижал ребром ладони к стеклу, козырьком ко лбу, уставился прицельно. На меня. Губы, похожие на темную черточку, шевельнулись, и я…

Я, скорее всего, завизжала. Или закричала. Я не знаю. Лицо исчезло, а девчонки в кроватях зашевелились, некоторые засопели недовольно. Алла вообще приподнялась. У нас с ней кровати рядом. Спросила:

– Василевская, чего орешь? Кошмар приснился? Или приколоться решила?

Я ей сказала, что там кто-то в окне был, и она опять спросила:

– Кто?

Я ответила, что не знаю.

Алла же любит строить из себя самую крутую и взрослую. Вот и тут усмехнулась, предположила, что это наши пацаны дурака валяют, потом добавила:

– Завтра скажу Никите, чтобы разобрался кто и по шее навалял. Спи давай. Не обращай на идиотов внимания. И другим не мешай.

Зевнула, опять плюхнулась на подушку и вроде бы заснула сразу. А у меня не получалось. Все время представлялось, что, как только я глаза закрою или засну, в окно опять заглянут. И смотреть в него было страшно, и все равно прям тянуло. И совсем непонятно, что мне больше хотелось увидеть: опять кого-то или пустоту? Я даже замерзла немного, внутри зябко подрагивало, и ноги почти закоченели. Пришлось надевать носки. И рубашку тоже. Иначе я бы так и не согрелась. Наверное, я бы и свитер надела, если бы висел на кровати. Хотя и понимала, что это не от холода, а от волнения. Или страха.

Меня даже сейчас передергивает, когда вспоминаю. Сижу в беседке, пишу, а сама без конца прислушиваюсь. Но единственное, что слышно, – как вопит малышня из пятого отряда на игровой площадке. И все равно кажется, будто кто-то бродит рядом. То есть не совсем рядом и не совсем бродит. А что он все-таки есть. И что он посторонний, не лагерный.

Но, может, Синичкина и права. И это был кто-то из наших мальчиков. Правда, зачем лезть в окно? Комнаты же не запираются, и через дверь гораздо легче войти. Но наши знают, что, если рискнут сунуться и кто-то из девчонок проснется, тут такой визг и вой поднимется. И Митрохину не придется ни с кем разбираться, и без него по шее надают. Потом еще и Ксюша добавит.

Скорее уж тогда кто-то из другого отряда. Решил напугать. Бывают же такие придурки, любители тупых шуточек».

– Макс, прямо про тебя, – хохотнул Демид, но Рыжий только смерил его пренебрежительным взглядом.

– Ян, не отвлекайся, читай. Что там дальше?

Но дальше прочитать не удалось, потому что опять появилась Настя. Ее реально словно магнитом притягивало каждый раз, когда Яна открывала дневник.

– Что тут у вас? – спросила инструкторша, пытаясь заглянуть через плечо Славика.

– Ничего, – сообщила Кошкина, поспешно засунув тетрадь Соне под ветровку.

Та запахнула полы, поплотнее прижала ее рукой.

– Просто обсуждаем, откуда там дохлая птица взялась, – пояснил Рыжий.

– Да откуда еще? – Настя критично поджала губы, покачала головой, но как-то уж слишком показательно. – Птицы же тоже не бессмертные. Вы разве не в курсе? А чайки еще и гнезда на крышах устраивать любят. Но… – на секунду задумалась, – надо бы ее убрать, конечно. – И многозначительно выложила: – Я тут сарай нашла с инвентарем. Там лопата есть и грабли. И швабры тоже. Не мешало бы в комнатах подмести. Но лучше, конечно, пол вымыть и пыль протереть, чтобы в грязи не ночевать. А потом уже и ужин пора готовить.

– Ну, блин, и поход у нас, – проворчал Рыжий. – Посуду мой, пол подметай, пыль протирай. Хуже чем дома. Как будто никуда и не уходили.

– Ничего-ничего, – бесстрастно откликнулась Настя. – Вас для того родители сюда и отправили, чтобы учились самостоятельности. И хоть немножко выживанию. Хватить уже ныть и жаловаться.

– Так никто и не жалуется, – возразил Демид.

– Давайте мы с Киселем чайку уберем, – предложил Рыжий, наверняка лишь бы в комнатах не прибираться. – Чтобы некоторые в обморок не падали. Только вы нам грабли дайте. Или еще что-нибудь.

– Сам сходишь и возьмешь, – хмыкнул Демид. – Анастасия Игоревна тебе направление укажет.

– Будут вам грабли, – подтвердила Настя и распределила окончательно: – Демид и Славик наводят порядок в комнате для мальчиков, а Валя с Яной и Соней в комнате для девочек. – Махнула рукой: – Идемте, инструменты возьмем.

Пока прибирались в корпусе, распогодилось, тучи почти разошлись, солнце выглянуло. Даже немного парить начало.

– Если завтра погода наладится, сходим на речку, искупаемся, – пообещал Дмитрий Артемович. – А пока можно в душевой ополоснуться, если и там с водой в порядке.

– Так горячей же нет, – напомнил Демид.

– В речке тоже нет, – как всегда, усмехнулась Настя. – Но вас это обычно не останавливает.

– Так, может, сейчас на речку и сходим, – предложил Киселев. – Вечером вода всегда теплее.

– А ночью еще теплее, – осклабился Рыжий.

Инструкторша тут же прожгла его суровым взглядом.

– Максим! Никаких дальних прогулок в темноте. А уж тем более купаний. Чтобы все были на виду. Никаких приключений без сопровождения взрослых. Мы за вас перед вашими родителями отвечаем.

– А если я вон Кошку на свидание позову, – не унимался Рыжий, – вы тоже с нами пойдете?

Но ответила ему не Настя, а сама Яна.

– Никто с нами не пойдет, – отрезала твердо, – потому что я тоже с тобой не пойду. Во-первых, не Кошка, а Яночка, а во‐вторых, – она сделала паузу, снисходительно скривила уголок рта, – лучше Соню позови.

Рыжий неожиданно потупился и покраснел, и Соня почему-то смутилась, выдав на автомате:

– Да очень надо!

– Она лучше не с Рыжим, – неожиданно вклинилась Валя, которая вроде бы давно успокоилась и даже немного помогла с уборкой, хотя не столько работала, сколько просто вид делала, минут по десять протирая каждый подоконник, но договорить ей помешала Настя, скомандовав:

– Ну все, достаточно болтать впустую. Кто желает, действительно может сходить на речку, – она вопросительно посмотрела на тренера, – с Дмитрием Артемовичем. Остальные помогают мне с ужином.

Девочки идти купаться отказались, просто умылись, растянули веревку между двумя древесными стволами и развесили на ней влажную после дождя одежду. А парни пусть сами о подобном заботятся, когда вернутся с речки. Потом занялись ужином, обеденную гречку заменив на макароны.

Во время готовки Валя не отлынивала, наоборот, была