— Вляпался, — проворчал Кирилл. — Бл… В смысле, черт. Скорее бы это закончилось!

— Солидарна.

Когда они покинули свое временное жилище, вокруг было пусто и тихо. То ли остальные участники уже ушли, то ли еще не проснулись — Саше было все равно. Она не обязана была все время находиться рядом с ними!

Она невольно сделала паузу, чтобы полюбоваться деревней. Домики здесь были простые, старой постройки, но раскрашенные в яркие цвета — даже те, где никто не жил и которые никто не собирался восстанавливать. Должно быть, причиной служила дорога к клинике, пролегавшая через поселок. Люди, приезжавшие сюда, обычно настраивались на нечто мрачное и зловещее, и вид чуть ли не сказочной деревни был призван успокоить их.

Психиатрическую лечебницу можно было увидеть издалека. Ее окружал высокий серый забор, сверху укутанный в колючую проволоку. На заборе были закреплены осветительные приборы, а вот камер Саша не увидела; это несколько удивляло.

На пропускном пункте у них долго и тщательно проверяли документы, потом заставили оставить мобильные телефоны, ремни, любые острые предметы и горючие вещества. Кирилл счел это забавным. Саша возмутилась:

— О таком нас не предупреждали! Мы шли просто на общий осмотр территории и беседу с главврачом, мы не собираемся ходить к опасным пациентам!

— Без разницы, — пожал плечами охранник. — Тут, если уж строго говорить, безопасных пациентов нет. Просто одни успели накуролесить, другие — нет, вот и вся разница.

Он не сказал, что считает их визит сюда ошибкой, но это угадывалось по его взгляду. И тем не менее, он выдал им временный пропуск и даже послал своего помощника проводить их к руководителю клиники.

За забором скрывался небольшой ров, покрытый легкой корочкой льда, под которой плескалась мутная вода. Это удивило Сашу, хотя удивляться, может, и не стоило: провести сюда воду с ближайших болот не так сложно. И все же этот ров особо впечатлял в сочетании с главным корпусом.

Фотографии не могли передать ту особую атмосферу, которую хранила эта постройка.

Свежая побелка здания не скрывала его величественные столетние линии. Кладка из добротного кирпича угадывалась сразу, строили на века, и даже теперь корпус будет проще сохранить, чем снести. Блестящая медная крыша, витражи в маленьких верхних окнах, кованные перилла и небольшие башенки — все это указывало на благородное в прошлом происхождение здания.

А неподалеку, за внутренним забором из сетки-рабицы и колючей проволоки, находилось стражное отделение больницы. Здесь уже чувствовался новодел: простая прямоугольная постройка под поросшей мхом шиферной крышей. Все окна там были закрыты металлическими решетками, а по двору прогуливались полицейские с собаками.

— Это после обнаружения трупа на ферме полицию прислали? — поинтересовалась Саша.

— Да не, тут зауседы так охраняли, — отозвался провожавший их санитар. Даже русские слова он говорил с заметным акцентом. — Тут жа не цвяточки-люцики живуць! Некаторыя з их убили больш людзей, чым любы маньяк. По правилам положено их охраняць. И нихто з их не уцякау з прыезду сюды! Так шо хто б ня прыбиу Тадевуша, гэта не яны.

— И много их там? — Кирилл кивнул на новое здание.

— Зараз — чалавек дваццать, а у розныя гады па-усякаму бывала. Гэта ж не людзи, вот как вам кажу… Гэта дзикия зверы, пачвары! К ним не суйцеся николи. Да и к тым, што у галоуным корпусе, тожа лепей не паварачвацца спиной. Хотя у целым, яны мирныя.

С этим Саша соглашаться не спешила. В больнице царил странный дух, который нельзя было назвать легким. Здесь не было драк и криков, но вокруг мелькали странные люди с блестящими от нездоровых эмоций глазами. Персонал к такому привык, гости — нет. Саша никогда не призналась бы в этом, но сейчас она была рада тому, что рядом с ней Кирилл.

Пациенты замечали их, проявляли интерес, но — издалека. То ли это было здешним правилом, то ли они боялись этого конкретного санитара. Саша обратила внимание на то, что мужчинам и женщинам было позволено находиться вместе в общих залах, однако наблюдали за ними постоянно. Персонал внушал уважение: даже медсестрички в большинстве своем были покрепче среднестатистического мужчины. Совсем юных сотрудников Саша не видела нигде — хотя, возможно, им пока просто не позволяли напрямую работать с пациентами.

Санитар проводил их на самый верхний этаж, полностью отданный администрации и процедурным кабинетам, никто из пациентов тут не жил. Под кабинет главврача был отведен большой зал с башенкой и парой витражей. Помещение хорошо отремонтировали, пространство позволяло разместить тут многочисленные стеллажи с документами без ощущения захламленности.

Письменный стол врача и стол для гостей занимали центральное место в кабинете, выставленные в форме буквы Т. Осташов мог принять до восьми посетителей одновременно, но сейчас беседовать ему предстояло только с двумя: санитар оставил их, пообещав дождаться в коридоре.

Несмотря на свой солидный возраст, Аркадий Осташов оказался крепким, подвижным и абсолютно не дряхлым мужчиной. Помимо отличной физической формы, он мог похвастаться ясным взглядом, за которым определенно скрывался гибкий живой ум.

Только такой человек мог справиться с психиатрической клиникой. Дело было не в возрасте, а в том уникальном наборе качеств, который и создает истинного лидера.

— Доброе утро, — Осташов сдержанно улыбнулся им. — Вы пришли первыми, это радует.

Признаться, я уже жалею, что не назначил общее собрание, но менять что-то теперь поздно.

Алексей Петрович прислал мне досье на всех участников, и я взял на себя смелость изучить их.

Вы ведь Александра и Кирилл, не так ли?

— Они самые, — кивнула Саша.

— Прошу, присаживайтесь. Я вас надолго не задержу. Я просто хотел бы обозначить свое видение ситуации и кое о чем попросить вас.

Саша слушала его внимательно, Кирилл со скучающим видом смотрел в окно и даже не пытался притвориться, что его интересует этот разговор.

— Я не афиширую то, что я пригласил сюда этот проект. У меня с Алексеем Петровичем есть договоренность: при эфире не будет сказано, где проходили съемки, и лица пациентов затемнят.

Я связался с этим не ради публичности. Я знаю, что мои пациенты остаются главными подозреваемыми по делу Мацкевича. Однако сейчас в двух корпусах больницы проживает около ста человек, и милиция не может мне сказать, кто конкретно сделал это. Я и сам не могу, вот что меня беспокоит! Степновичи — сложное заведение. Это больше, чем клиника, это своего рода мост между лечебницей и тюрьмой. Чтобы сохранять порядок, мне нужно точно знать, мог ли кто-то из пациентов совершить такое жестокое убийство. У следователей нет ни времени, ни ресурсов, ни, если уж на то пошло, желания детально осматривать каждый уголок больницы и находить индивидуальный подход к каждому пациенту. Я решил, что вы справитесь лучше. У вас есть две недели на то, чтобы проверить территорию — по обе стороны забора. Если вы ничего не найдете, я буду даже рад… И, наконец, спокоен. Я считаю, что ваша помощь даст нам больше, чем любые действия, которые мы можем предпринять самостоятельно.