всем вам: «Спасибо!». – И зал зааплодировать, встречая его благородную учтивую речь. – Спасибо вам, – обращался он к людям в темных, покрытых дымом одеяниях. – давние друзья мои, что не бросили в тяжкие времена, помогли отстоять общий мир от попыток ввергнуть его в хаос и смятение. Спасибо за то, что не отреклись от меня и верно служили этому миру из начала времён.

Один из них вывел, согнутую в локте левую руку перед собой и медленно поклонился: – Ничего другого мы и представить не могли, Владыка. Мы будем идти за вами до конца, даже если этот путь приведет нас в небытие. Всё это свершилось лишь благодаря вам. Эта победа ваша! – И окружающие его собратья присоединились к поздравлениям.

Тот, кого назвали «владыкой», закрыл свои темно фиолетовые блестящие глаза и склонил голову им в ответ, а затем вновь выпрямился, приняв величественный стан: – Спасибо вам, мои новые друзья, что приняли меня в это ужасное, тяжкое и для вас время. Спасибо за вашу доблесть и доброту. Спасибо за доверие оказанное, и за то, что не отвергли дар мой.

Один из светлого народа в ярких лёгких доспехах и белом плаще сделал шаг вперёд: – Полностью оправдал ты оказанное тебе доверие. А за величайший дар свободы воли и за неописуемую помощь в борьбе с общим врагом мироздания, мы будем в вечном долгу перед тобой! За сим, лорд-хранитель, мы принимаем твою благодарность! – Стоя, хоть и распределившись по всей огромной площади, они, все как один, отдали честь выступающему, ударив в грудь правой рукой, от чего их доспехи тускло засветились.

– В заключении, я хочу сказать спасибо всем, кто стоял на стороне правды, что даровал нам отец, в этой страшной войне. Кто проливал кровь ради победы и сохранения мироздания в том исконном виде… должном виде. Также всем, кто в итоге отдал жизнь за этот хрупкий мир и ради своих убеждений. И, уж если именно мне дарована честь сказать это, то клянусь, что память о жертвах наших не будет забыта. Клянусь, что пока я дышу, пока существую, буду беречь мир, где все, люди, демоны и ангелы могут жить в согласии и гармонии, где нет больше бесполезных распрей, где нет бессмысленных жертв ради безумных целей, где все будут равны. Ведь радости моей от увиденного здесь нет предела. – Он вывел правую руку из-за спины, а в ней был хрустальный бокал. Весь зал, все эти восторженные лица, поддержали владыку, подняв свои. – Выпьем же за то, чтобы такие собрания стали для нас обычным ходом вещей. Чтобы наши народы жили в мире и процветании. И чтобы было так до конца времён. Это всё, чего я только могу пожелать.

Один из людей-теней, в богатом облегающем наряде, полным кружевных вставок, с длинными черными, как сажа, волосами вышел впереди всех и промолвил: – Никто в этом зале не достоин более исполнения желаний, и если это ваше, то да будет так!

– Да будет так, Андрас! – Широко улыбнулся выступающий и поднял высоко бокал. – Ибо я…

Но в следующий момент Виктор моргнул и вновь увидел перед собой стоящего на пьедестале алтаря своего ужасного двойника. Он весь светился от стоящей за ним фиолетовой призрачной фигуры того самого лорда-хранителя. Как и было в видении, они оба держали бокалы: – Ибо я есть Крайе! – Синхронно прозвучали их голоса, и волной разошлись по земле. Небо начало трескаться как стекло и, сначала мелкими, а потом и большими кусками падать на землю. Виктор засуетился, он уже не понимал, где сон, где видение памяти, а где его воображение, но инстинктивно начал уворачиваться от осколков. И, когда последний раз взглянул вверх, увидел огромный кусок стекла, что завис буквально в сантиметре от его лица.

Парень подскочил с дивана, хватая ртом воздух так, будто вздыхает впервые. Оглядевшись по сторонам, он заметил страшный беспорядок вокруг, лежащего на полу Леонарда и облокотившегося на стену рядом с ним Альберта Греция. Пытаясь отдышаться, Виктор спросил: – Что? Что случилось?

– Да так… Ничего особенного. – Потирал глава очки об рубашку.

– Я … я был…

– Да, Леонард мне всё рассказывал, пока резко не вырубился. Он до сих пор не приходит в сознание, с тех пор как вы одновременно вскрикнули, и только похрапывает как медведь, когда я его шлёпаю по щекам.

Парень опустил голову и приложил правую ладонь себе на лицо: – О, создатель, мне очень жаль…

– Успокойся, ты-то в порядке. – Говорил мистер Греций, подходя к дивану. – А с ним уж и не такое бывало. Он – крепкий мезмеро, проснётся! Давай, помоги мне лучше перенести его на диван.

А, пока они поднимали с пола специального лейтенанта, который совершенно не казался таким тяжелым, какой есть на самом деле, Альберт расспрашивал, о том, что Виктор видел далее во сне. Они положили чтеца на диван, присели на пол, и Звонарь всё по порядку рассказал. О том, что случилось и то было ли это всё правдой или же игрой «невероятного воображения», но его рассказ прервал неожиданно открывший дверь кабинета человек:

– Мистер Греций, сэр. У меня сведения первой важности. – Говорил молодой человек в белом халате и шапочке.

Альберт обернулся: – Что у вас?

– Это старейшина, сэр.

– Закрин?

– Да, сэр. Он очнулся!

От услышанного они решили оставить пока подробности о видении. Растолкали Крауна так быстро, как только смогли и, собравшись, все вместе побежали до отделения лекарей. А разгромленный кабинет остался совсем пуст. Мелкие вещи и осколки валялись по всему полу. Из выбитого искажением пространства окна задувал свежий осенний ветерок, от которого болталась отломанная дверка шкафа и качался висящий на стене портрет первого старейшины дома во весь рост: мужчина лет пятидесяти возле мраморной колонны в старом мезмерском пальто с седыми кудрявыми волосами и густыми бровями.

***

Отделение лекарей находилось совершенно в другом здании, а точнее на территории подземного полигона. Никто точно не знал для чего именно требовалось такое расположение, но у всех были на это свои догадки. У Виктора с братьями также имелись теории на этот счёт. Первая, предложенная Жаном, что «из-за возможных процедур и экспериментов, там проводимых, которые, скорее всего, очень болезненны и неприятны для глаз окружающих, отделение и было помещено подальше и поглубже под землю». Никто не мог поспорить, ведь людей там вытаскивали и в переносном смысле, и в буквальном с того света, а иногда и наоборот. Наверное, все зависело от степени и квалификации самого лекаря. Второе, предложенное Джипом, что «всем после ранения или травмы