Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А если не выйдет? Что если у бедолаги сгорели мозги?»— мелькнула неутешительная мысль.
Раздумывая, как быть, я подошел к окну и щелчком пальца убрал затемнение. В серость и уныние больничной палаты ворвались краски неона, полился калейдоскоп рекламных образов, транслируемых из торгового центра напротив. Какой дикий, пугающий контраст. Псевдо-шик торгового центра и неприглядная правда госпиталя Святого Петра. Он словно кричал: «Давай, человек, ослепленный блеском прекрасной чужой жизни! Иди в торговый центр и купи себе хотя бы кусочек! А потом приходи умирать в серости и нищете больничной палаты».
Я обернулся и внимательно посмотрел на больного. Конечно, удобнее было бы подключиться к его нейроимпланту и узнать наверняка, о том, что с ним произошло в Иллюзионе. Но где гарантия, что подключение его не доконает?
Гарантии нет.
И все же я решился на подключение. Осторожно, будто крадущийся в ночи убийца, я подошел к кровати, и в ворохе проводов отыскал нейрошунт. Немного приподнял больного, ощупал его затылок, проверяя, не поврежден ли имплант. Вроде бы порядок, хотя без диагностики сказать трудно.
Я приготовился вогнать нейрошунт в биопорт, но тут Джон Доу открыл глаза. От неожиданности я поперхнулся.
— Доктор, что происходит? — спросил слабым голосом больной.
— Эмм… ничего. Я проверяю все ли в порядке с приборами. Как вы себя чувствуете, Джон?
— Джо-о-он… — медленно повторил он, словно пробуя имя на вкус. — Джон Доу. Это не мое имя, но оно мне нравится. Оно звучное, в нем чувствуется сила.
— А какое имя ваше?
Доу печально покачал головой.
— Я не помню.
— Что с вами случилось, помните?
— Нет. Все как будто в тумане, я вроде бы вижу образы, но не уверен, что они настоящие.
— Образы из Иллюзиона? — с надеждой спросил я, ухватившись за эту мысль.
— Нет, — снова покачал головой Доу. — Они будто бы из кино, которое я когда-то видел. Доктор, я правда ничего не помню, совсем ничего. Только эти образы…
— Расскажите о них. Может эта информация поможет вас вылечить.
Он прикрыл глаза, и какое-то время просто лежал неподвижно, пытаясь вызвать в памяти хотя бы намек на прошлую жизнь. Я его не торопил, прекрасно понимая, как порой сложно бывает отличить реальность от вымысла. На бледном лбу Джона Доу выступила испарина, я вдруг понял, что затрудняюсь определить его возраст — уж слишком болезненно выглядит этот человек. Ему в равной мере может быть как двадцать, так и пятьдесят.
— Я помню себя маленьким, — начал Доу. — Мне было лет семь, наверное. Помню родительский дом с участком, и как играл в парке с большим мохнатым псом. Еще помню небо… Пронзительно-голубое, очень чистое и красивое.
Я вздохнул. Только что Джон Доу описал стандартный детский сценарий из конструктора Иллюзиона. При всем желании поверить в обратное невозможно, ведь над Лост Сити давно нет голубого неба — его застлало смогом, его заслонили исполины небоскребов и жуткие черные корабли Иных. В Лост Сити не играют с собаками на зеленой лужайке, потому что собак почти не осталось — выкосила черная чумка после тестирования корпорациями новых препаратов. В Лост Сити дети каждый день ложатся в капсулу и мечтают об играх и голубом небе.
— Помните что-нибудь еще? — спросил я.
— Да. Голос матери. Помню, как она пела:
В небе звездочка горит,
Сердце теплится мечтой,
Что однажды мы с тобой… пам-пам-пам…
Как-то так звучало, я точно не знаю, — закончил Доу.
Я призадумлся. В отличие от картинки лже-воспоминаний, песня вполне может быть реальной, а это значит, что у бедолаги с мозгами совсем плохо. Доу не знает, что реально, а что нет, и НОКС тут ни при чем.
— Джон, вы помните себя взрослым? Где работали, были ли женаты. Может, у вас были дети?
— Нет, — резко ответил Доу и отвернулся.
— Простите, я не хочу на вас давить, — не отступал я. — Но это очень важно, Джон. В первую очередь для вас и вашего здоровья.
Доу снова повернулся, пристально на меня посмотрел.
— Доктор, вы ведете себя как коп.
— Хм…
— Умоляю, перестаньте задавать вопросы. Я устал. Очень устал.
— Хорошо, как скажите. Поправляйтесь, Джон, — пожелал я и вышел.
Оставив позади палату двадцать два и стерегущих вход «индеек», я поспешил прочь из госпиталя. К счастью, дежурной медсестры на месте не оказалось, по пути мне вообще никто из персонала не встретился, что дико радовало — чем меньше народу меня здесь видело, тем лучше. Я быстро спустился лифтом, зашел в бытовку и вернул форму на место. На сегодня хватит, большего мне уже не добиться. Нужно найти способ подключиться к нейроимпланту Джона Доу и забрать Кристалл Памяти. Мне надо вернуться сюда завтра, а еще лучше — сегодня ночью. Затягивать нельзя, ведь в любой момент ему может стать хуже.
Достав из кармана пачку сигарет, я направился к выходу. Едва я переступил порог, как на меня налетели из-за двери и грубо схватили за локоть. Я резко вывернулся, занес кулак для удара и… И замер.
— Детектив Андерсон, — хмыкнул я, рассматривая свой кулак, застывший в сантиметре от ее вздернутого носа. — Никогда больше так не делай. У меня плохо с реакцией, в следующий раз могу не успеть остановиться.
— А я в следующий раз могу превратить твои яйца в омлет. Ясно?
Я опустил взгляд и увидел, что ее колено замерло у моего паха.
— Договорились, — ухмыльнулся я.
Андерсон взяла меня под руку и потащила к автомату с фаст-фудом.
— Не советую брать тут кофе. Очень уж дерьмовый, — заметил я.
— Фу-у-у… Рид… — закатила глаза Андерсон. — Мы в Тринадцатом секторе, тут все дерьмовое. Но знаешь что? Я все равно люблю это место. Я тут выросла и сделаю все, чтобы Тринадцатый стал хотя бы чуточку лучше.
— Ладно. Допустим, я купился на историю о копе в белом плаще. А от меня-то чего хочешь? Арестуешь за выкрутасы в больнице?
Андерсон покачала головой и сделала глоток кофе из пластикового стаканчика. Ее глаза округлились.
— Ну и дерьмо! — выпалила детектив и с чувством швырнула стаканчик в урну.
— Я предупреждал.
— Да иди ты, — отмахнулась она. Нервно почесала шрам под глазом и сказала: — Слушай, Рид, после нашего разговора в участке я о многом задумалась…Знаешь, ты оказался прав. Мне не стоило идти на поводу у Конгломерата и позволять хозяйничать в мом секторе. Ведь кто-то убил тех людей в капсулах, и убийца должен понести наказание. А что сделает Конгломерат? У них один интерес — побыстрее припрятать свое грязное, обосранное бельишко, пока кто-то посторонний не увидел и не начал задавать вопросы. Этим сукам на