– Погодите, – нахмурился Бриз. – Разве Тиндвил не должна была отправиться с ними?

Сэйзед покачал головой:

– Она решила остаться.

– Но зачем? – удивился Бриз. – Разве мне послышалось, как она бормотала что-то про невмешательство в местные споры?

– Не знаю, лорд Бриз. Она очень сложная женщина.

– Все они такие, – буркнул Колченог.

– Как бы то ни было, – улыбнулся Сэйзед, – нашим друзьям удалось спастись.

– Да хранит их Выживший, – тихо проговорил Дему.

– Да, – согласился Сэйзед. – В самом деле, пусть он хранит их.

Колченог фыркнул. Опираясь одной рукой о парапет, он обратил к Сэйзеду лицо, на котором застыло сварливое выражение:

– Не обнадеживай его.

Вспыхнув, Дему отвернулся и ушел.

– Что это было? – заинтересовался Бриз.

– Мальчишка читает проповеди моим солдатам, – пояснил Колченог. – Я предупредил, что хватит пудрить им мозги всякой чепухой.

– Это не чепуха, лорд Кладент, – не согласился Сэйзед. – Это вера.

– И ты в самом деле думаешь, что их защитит Кельсер?

Сэйзед замялся:

– Они верят, и этого…

– Нет, – начиная закипать, перебил Колченог. – Этого недостаточно, террисиец. Эти люди обманывают самих себя, веря в Выжившего.

– Ты же в него верил, – напомнил Сэйзед. Бриз с трудом удержался, чтобы не погасить его, но террисиец и без его помощи казался совершенно спокойным. – Ты следовал за ним. Ты верил, что Выживший сможет перевернуть Последнюю империю.

Колченог нахмурился:

– Ты достал меня своей порядочностью, террисиец, и уже давно. Мы… все, кто примкнул к Кельсеру… сражались за свободу для этих людей, потому что так было правильно.

– Ты верил, что это было правильно.

– А во что правильное веришь ты, террисиец?

– Смотря по обстоятельствам. Есть много разных верований с достойными ценностями.

Колченог кивнул, потом отвернулся, как будто спор был окончен.

– Погоди, Колченог, – вмешался Хэм. – Ты что же, не ответишь ему?

– Он сам все сказал, – проворчал Колченог. – У него вера от обстоятельств зависит. Для него даже Вседержитель был божеством, потому что люди ему поклонялись… или их заставили поклоняться. Разве я не прав, террисиец?

– В каком-то смысле, лорд Кладент. Хотя Вседержитель был все-таки исключением.

– Но ты же сохранил записи и воспоминания о Стальном братстве, так? – не унимался Хэм.

– Так, – подтвердил Сэйзед.

– Обстоятельства, – сквозь зубы проговорил Колченог. – Дурень Дему хотя бы выбрал одну веру.

– Не стоит издеваться над чужой верой просто потому, что вы ее не разделяете, лорд Кладент.

Колченог снова фыркнул:

– Для тебя все просто, да? Верить во все сразу, не выбирая?

– Я бы сказал, такая вера сложнее, потому что она всеобъемлющая и всепонимающая.

Колченог отмахнулся и захромал к лестнице, бросив напоследок:

– Поступай как знаешь. Я пойду, подготовлю мальчишек к смерти.

Сэйзед следил за ним, хмурясь. Бриз пригасил его, умерив неловкость до приемлемой величины.

– Не обижайся на него, Сэйз, – сказал Хэм. – Мы тут в последнее время все на взводе.

– Он в чем-то прав, – покачал головой Сэйзед, – я о многом раньше не задумывался. Моим долгом всегда было собирать, изучать и помнить. Я не могу привыкнуть к мысли, что одна вера значит меньше другой, даже если речь идет о человеке, который был, как мне известно, в достаточной степени смертным.

– Кто знает? – пожал плечами Хэм. – Может, Кел сейчас где-то там, наблюдает за нами.

«Нет, – подумал Бриз. – Будь оно так, мы бы не оказались тут, запертые в ожидании смерти в городе, который должны были спасти».

– Ну да ладно, – миролюбиво произнес Хэм. – Я все же не смогу успокоиться, пока не узнаю, откуда идет этот дым.

Бриз посмотрел на лагерь колоссов. Темный столб имел слишком правильную форму, чтобы его появление можно было объяснить походными кострами.

– Палатки?

– Нет, – покачал головой Хэм, – Эл говорил, там лишь несколько палаток, – дыма слишком много, огонь горит уже достаточно долго.

«Я бы сказал, что это уже не имеет никакого значения», – подумал Бриз.

* * *

Страфф Венчер опять закашлялся, согнувшись пополам в своем кресле. Руки были скользкими от пота и дрожали.

Ему не становилось лучше.

Сначала Страфф решил, что лихорадка стала следствием сильной тревоги: убийцам, которых он послал к Зейну, потом едва удалось избежать смерти от руки безумного рожденного туманом. Однако за ночь самочувствие не улучшилось. Даже наоборот. Значит, тревога ни при чем, – должно быть, он подхватил какую-то заразу.

– Ваше величество! – позвали снаружи.

Страфф выпрямился, пытаясь придать себе как можно более важный вид. Но гонец все равно приостановился у входа в палатку, явно заметив бледную кожу и усталые глаза короля.

– Мой… господин.

– Говори, – коротко бросил Страфф, изображая царственное величие, которого на самом деле не чувствовал. – Говори и убирайся.

– Всадники, мой господин. Они покинули город.

– Что?! – Страфф вскочил, отбросив одеяло. Он сумел удержаться на ногах, несмотря на приступ головокружения. – Почему мне не сообщили?

– Все случилось очень быстро, мой господин. Мы едва успели выслать отряд на перехват.

– Вы их поймали, я полагаю. – Страфф оперся на кресло.

– Вообще-то, нет, мой господин, – медленно проговорил гонец. – Они сбежали.

– ЧТО?! – яростно зарычал Страфф, поворачиваясь.

Движение было ошибкой. Головокружение вернулось, края поля зрения погрузились в темноту. Он споткнулся, схватился за спинку кресла и сумел рухнуть в него, а не на пол.

– Пошлите за лекарем! – закричал гонец. – Король болен!

«Нет, – подумал Страфф, словно в бреду. – Нет, это слишком быстро. Это не болезнь».

Последние слова Зейна. Какими они были?

«Нельзя убивать отцов…»

Лжец.

– Амаранта… – прохрипел Страфф.

– Мой господин? – откликнулся чей-то голос.

Хорошо. Он не один.

– Амаранта. Пошлите за ней.

– За вашей любовницей, мой господин?

Страфф с трудом удерживался на грани обморока. Он сел, и зрение вкупе с равновесием к нему отчасти вернулись. Рядом находился один из стражей, что стояли у входа. Как же его звали? Грент.