коммуниста — синоним предательства, а отступников от генеральной линии питомцы Ленина — Сталина пускали в расход без суда и следствия. Яковлев же, оказавшись по другую сторону баррикады, настроен не на насилие, а на диалог, он сам пытается разобраться в себе и в случившемся со страной и других призывает к этому.

Для одного главное — идеалы и нетерпимость к чужому мнению, для другого — способность думать, переживать, критически осмысливать прошлое и настоящее, быть свободным.

Наверное, высокопоставленный советский дипломат Юлий Квицинский тоже считал себя свободным человеком, он и был им — но только свободным в рамках той системы, которая называлась социализмом, которой он верой и правдой служил с юных лет до своей кончины. Опять вспоминается великий Оруэлл и фраза из его знаменитого романа-антиутопии: «Свобода — это рабство».

Еще одна крупная антияковлевская публикация в этом ряду принадлежит перу Георгия Куницына и называется «Девять писем „архитектору перестройки“ Яковлеву».

Книгу, вышедшую в 2020 году, издал Владимир Куницын — сын Георгия Ивановича.

В предисловии он пишет: «Автор писем — доктор философских наук, профессор музыкальной академии им. Гнесиных и Литературного института им. Горького, академик РАЕН — Георгий Иванович Куницын трудился над ними с 1992 года до конца жизни (1996), не успев завершить работу. Ушел из жизни и адресат послания — бывший член Политбюро КПСС, академик РАН А. Н. Яковлев (2005). Но историческое и нравственное содержание данной публикации со временем не утратило своего значения»[421].

Выше я уже писал, что судьба и карьера Куницына и Яковлева на первых порах складывались почти одинаково. Просто удивительным образом — одинаково. Родились с разницей в один год: Куницын в 1922-м, Яковлев в 1923-м. Росли в деревне: один в Иркутской губернии, другой в Ярославской. Оба за несколько дней до начала Великой Отечественной войны закончили сельскую школу-десятилетку. Воевали: один в составе бригады морской пехоты, другой был на фронте артиллеристом. Оба — инвалиды войны, правда, Яковлев по ранению выбыл из действующей армии в 42-м, а Куницын хлебнул фронта поболее — четыре ранения, и только в 44-м был комиссован. В перерывах между боями вступили в партию.

Г. И. Куницын на праздновании своего 60-летия. [Из архива В. Г. Куницына]

И дальше тоже множество поразительных совпадений. И тот, и другой закончили истфак провинциальных пединститутов, после чего оба начинали свой трудовой путь газетчиками, а затем были приглашены в идеологические отделы обкомов партии. Учились в аспирантуре Академии общественных наук при ЦК КПСС, а затем почти одновременно защитили диссертации: Яковлев стал кандидатом исторических наук, а Куницын — филологических. Оба после аспирантуры оказались на Старой площади, сотрудниками ЦК — Куницын попал в Отдел культуры, а Яковлев в Агитпроп.

Письмо А. Н. Яковлева на радио «Свобода» о передаче «М. Горбачев ничему не научился». 10 сентября 1992. [Из личного архива А. Н. Яковлева]

Конечно, они как нельзя лучше подходили для карьерного взлета по партийной линии. Анкетные данные безупречны. Из крестьян. Орденоносцы-фронтовики. Кандидаты наук. В биографиях ни к чему не придраться. И это заметили партийные руководители, оба стремительно продвигались вверх по карьерной лестнице. Уже в первой половине 60-х годов Куницын становится вначале заведующим сектором кино, затем заместителем заведующего подотделом кинематографии, а вскоре — заместителем заведующего Отделом культуры. Яковлева назначают руководить сектором радио и телевидения, затем повышают до замзава Отделом пропаганды, а с 1968 года он становится и. о. заведующего.

Они если и не друзья, то общаются «на одной волне», молодые, уцелевшие в мясорубке страшной войны, амбициозные и успешные.

Но далее их пути расходятся. Да так, чтобы уже никогда впредь не пересечься.

В 1966 году Георгий Иванович Куницын, будучи заместителем заведующего Отделом культуры ЦК КПСС, отказался от должности руководителя Госкино СССР, по сути, от министерского портфеля. Да, ему предлагали не просто очередное повышение, а высокую государственную должность плюс целый ряд новых номенклатурных «пряников», включая пропуск в ряды членов ЦК, депутатство и прочие блага. Но и взамен кое-что попросили. А именно: на новом посту повести решительную борьбу с теми деятелями кино, которые в своем творчестве «отступали от партийной линии», «совершали идеологическую диверсию против партии». И кто же были эти деятели?

Ему, будущему министру кинематографии, огласили весь список «отступников»: Ромм, Чухрай, Хуциев, Шпаликов, Тарковский, Шепитько, Климов, Алов и Наумов, Гогоберидзе, Калик, С. и К. Муратовы, Салтыков, Нагибин, Панфилов. Напомним, именно эти люди создали в те годы киношедевры мирового уровня, стали в СССР авторами «кинематографического Ренессанса», их работы до сих пор считаются классикой отечественного кино. А ему, Куницыну, поставили условие: ты станешь министром и немедля приструнишь этих художников, отступивших от священных принципов социалистического реализма. Фактически ему предложили роль инквизитора.

Но ведь зато и должность какая! Какие новые карьерные горизонты открываются!

Куницын попробовал возражать: ну как можно душить мастеров, получивших всемирную славу? Пошел к Суслову, тот выслушал его, по лицу было видно — с плохо скрываемым раздражением. Недолгая хрущевская оттепель к тому времени уже шла на закат, сталинисты внутри партии опять подняли головы, на идеологическом фронте решили закручивать гайки.

Короче говоря, от министерской должности Георгий Иванович отказался, поставив тем самым крест на своей партийной и чиновничьей карьере. Так в аппарате было не принято. Его вначале сослали «на пересидку» в редколлегию «Правды», а затем и вовсе лишили всех номенклатурных перспектив, отправив научным сотрудником в Институт истории искусств. Фактически заживо похоронили. Бывшие коллеги из ЦК никогда не простили ему столь неординарного поступка. Когда он вознамерился выйти на защиту докторской диссертации, то со Старой площади в Ученый совет поступила команда: провалить. Написанные им книги не издавались, его учеников прессовали на Лубянке как «антисоветчиков».

Талантливый и совестливый идеологический работник, глубокий ученый, он так и не получил свою долю заслуженной славы. Потому что система отвергала таких «неудобных», игравших не по правилам, имевших мнение, которое расходилось с «генеральной линией».

Правда, как мы помним, и второй фигурант этой истории — Александр Николаевич Яковлев — в начале 70-х тоже пострадал, якобы за свое инакомыслие, и в наказание был на десять лет отправлен послом в Канаду. Но как несопоставимы эти наказания: один лишен всего и находится фактически под надзором «органов», другой становится дипломатом высокого ранга, представляет СССР в благополучной западной стране. А после «ссылки» делает блистательную карьеру: член Политбюро, академик, ближайший соратник генсека, «архитектор перестройки».

И вот уже на финише своей жизни Куницын, анализируя все случившееся с ним и с его бывшим