А вот еще пара «неопровержимых доказательств» академических геббельсовцев: «В Киев и Минск свозились и заключенные – в недавнем прошлом граждане Польши, находившиеся в тюрьмах других регионов страны. Их также ждал расстрел» . От этих строк перед глазами встают эшелоны бедных поляков, которых везут в Киев и Минск, а там расстреливают, расстреливают, расстреливают… Но давайте все же прочтем эти страшные свидетельства, изложенные, как утверждают геббельсовцы, в документах № 33, 83. Вот документ № 33:

...

А вот документ № 83:

...

Ну и как из этих документов следует, что в Киев и Минск со всех тюрем свозились бывшие граждане Польши для расстрела? Кроме этого – понятное дело что поляки на уроках географии изучают только «глобус Польши» и им без разницы – что Минск, что Калинин. Но наши-то академические придурки могли бы и знать, что Киев и Чернигов – это разные города?

Как видите, бригада Геббельса своего читателя «берет на понт» наглейшим образом. Везде, где они пишут о «расстреле» поляков и «ссылаются на документы», в документах и намека нет на расстрел. Более того, и что для геббельсовцев особенно неприятно: в тысячах документов 1940 г., связанных с поляками, нет ни малейшего намека на то, что в марте 1940 г. была создана какая-то «тройка», которая приговорила к расстрелу чуть ли не 26 000 человек. Ну представьте, к примеру, что вы состряпали документ, что Сталин в 1941 г. назначил ксендза Пешковского заместителем Верховного Главнокомандующего Красной Армии. Фирма «Пихоя&Ко» подготовит текст, найдет бланк, поставит необходимые штампики и пометки, после чего «найдет» этот документ «в архиве ЦК КПСС». А специалисты КГБ нанесут на документ «подлинные» подписи Сталина и других членов Политбюро. ГВП найдет пяток «экспертов», которые за 100 долларов на всех засвидетельствуют под присягой на Библии, Коране, Талмуде и Программе КПСС одновременно, что этот документ «подлинный». Российские ТВ и пресса будут вопить о сенсационной находке. Все хорошо, одно плохо – если в сотнях тысячах документов той войны о Пешковском в качестве заместителя Сталина нет ни малейшего упоминания, то и придурку станет ясно, что этот «подлинный документ» – липа.

Такая вот ситуация получилась и с геббельсовцами. Они сфабриковали очень красивые «документы» о том, что поляков осудила к расстрелу некая «тройка», но в 1940 г. об этой «тройке» никто и слыхом не слыхивал. И внимательный читатель мог заметить, как навязчиво академические геббельсовцы пытаются внушить мысль об еще одной аллегории НКВД: оказывается, и «тройку» в НКВД тоже называли не «тройкой», а «Комиссией». Именно так это слово по всему тексту пишут геббельсовцы – с большой буквы. Упоминают «Комиссию» часто, но ссылок на документы, в которых фигурирует эта «Комиссия», не дают. И только в конце осмеливаются на это: «Одновременно по мере изучения оперативных материалов часть стоявших на контроле дел снималась с него и передавалась на рассмотрение Комиссии (см. № 44, 59)» . Разумеется, что в документе № 59 нет и намека на слово «комиссия»4, а в документе № 44 оно дано так: «Прошу снять с контрольного учета и представить на ближайшее заседание комиссии дела на…» 5. Но если учесть, что эта просьба исходит от заместителя начальника 1-го спецотдела НКВД СССР, в котором регистрировались поставленные на рассмотрение Особого совещания дела, то «комиссия» с маленькой буквы – это, скорее всего, 1-е отделение Секретариата Особого совещания, которое до представления дел на ОС «знакомится с содержанием материалов, проверяет соответствие обвинительного заключения этим материалам, составляет краткую справку по делу о подсудности его Особому совещанию и правильности оформления и представляет на заключение прокурору» 6.

До конца 1938 г., т. е. менее чем за полтора года до описываемых событий, при НКВД было два типа судебных органов: «комиссии», состоящие, согласно приказу Ежова № 00485 от 11.08.1937 г., из высших должностных лиц НКВД и Прокуратуры областей, республик и СССР7, и «тройки», состав которых я уже давал выше. И в документах тех времен (в частности – в приговорах) эти два органа так и называются, к примеру: «Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР от 30 апреля 1938 г. по обвинению в шпионаже и контрреволюционной националистической агитации назначена высшая мера наказания – расстрел: Тройкой при УНКВД СССР по МО от 2 сентября 1937 г. по обвинению в систематической контрреволюционной агитации назначена высшая мера наказания – расстрел» 8.

Так что и аллегорию «Комиссия – это тройка» геббельсовцы могут отправить вслед за остальными. Во внутренней переписке НКВД все называлось своими именами: расстрел – расстрелом, разгрузка – разгрузкой, и совершенно исключено, чтобы любую «тройку» работники НКВД называли «Комиссией».

Таким образом, в документах из архивов СССР, которые собрали сами геббельсовцы и которые якобы «неопровержимо доказывают», что польских офицеров расстрелял НКВД, нет ни малейшего подтверждения этой версии.

И факт остается фактом – о пресловутой «тройке», которая якобы осудила поляков весной 1940 г. к расстрелу, не упоминается ни в едином документе, кроме фальшивок, состряпанных самими геббельсовцами. Но прежде чем заняться этими фальшивками, необходимо немного остановиться на том, как бригада Геббельса доказала, что поляков расстреляли немцы.

Первая победа геббельсовцев. Не засчитанная