- Удивительно, как попытка иностранного покушения может заставить людей забыть все причины, по которым они... раздражены своим собственным князем, не так ли? - заметил со смешком Гектор.

Брови его дочери нахмурились, и он снова усмехнулся еще больше.

- Айрис, каким бы хорошим ни был князь - а я никогда не претендовал на святость, милая, - по крайней мере, некоторые из его подданных будут чем-то недовольны. Это случается. Я не смог бы сделать всех счастливыми, даже если бы попытался, и на самом деле те, кого я делаю несчастными, не виноваты в том, что я им не очень нравлюсь. Это одна из причин, по которой я стараюсь не давить слишком сильно на какую-либо одну группу - по крайней мере, здесь, дома, - и одна из причин уравновешивать дворянство с его требованиями и желаниями с простыми людьми и их требованиями и желаниями. Я не теряю сна из-за того, что никогда не смогу удовлетворить всех, но правитель, который забывает, что по крайней мере у некоторых из его подданных есть законные причины быть недовольными им, вряд ли будет править очень долго.

Она очень серьезно кивнула, и он улыбнулся ей.

Райсел даже более прав, чем подозревает сам, - размышлял он. - Ты так похожа на свою мать. И Гектор недостаточно похож на меня... или на твою мать. Но, по крайней мере, у него будешь ты, не так ли, Айрис? И, может быть, он действительно будет достаточно умен, чтобы выслушать тебя. Я уверен, что где-то в истории произошло более маловероятное чудо... даже если я не могу вспомнить его сразу.

- Граф Энвил-Рок снова размахивает своим флагом там, внизу, мой князь, - заметил Корис.

- Тогда давай спустимся и немного поднимем боевой дух, не так ли, Айрис? - беспечно сказал Гектор и повернул своего коня к ожидающим артиллеристам.

* * *

- Ненавижу полагаться на кого-либо из Сиддармарка, - с несчастным видом сказал епископ-исполнитель Томис Шайлейр.

- Я тоже, милорд, - согласился отец Эйдрин Уэймин, интендант епископа-исполнителя Томиса. - Однако на данный момент у нас не столь уж широкий выбор, не так ли?

Шайлейр покачал головой, но выражение его лица не стало счастливее, и Уэймин почти не удивился. К сожалению, в данный момент у них действительно не было особого выбора. Было до боли очевидно, что королевский чарисийский флот - и, насколько знал Уэймин, настоящие полчища чарисийских каперов - собирались с радостью захватить, потопить или уничтожить каждое церковное судно, с которым они столкнутся. С другой стороны, у проклятых еретиков были все основания избегать раздражения республики Сиддармарк. Что означало, как ни обидно было это признавать, что депеши Шайлейра совету викариев и управлению инквизиции в Зионе имели гораздо больше шансов добраться до места назначения на борту торгового судна Сиддармарка, чем на борту одного из собственных судов Матери-Церкви.

- Боюсь, что архиепископ Борис и канцлер будут не очень рады читать наши послания, даже когда - если - они их получат, - продолжил епископ-исполнитель. - И я очень сомневаюсь, что викарий Жэспар будет в восторге, услышав, что Гектор занимается теми же "улучшениями", что и чарисийцы!

- Сомневаюсь, что он будет доволен, - согласился Уэймин.

С другой стороны, - подумал интендант, - не похоже, чтобы у Гектора тоже был большой выбор. И что бы ни решил великий инквизитор издать в Зионе, правда в том, что я не вижу в новой артиллерии ничего, что было бы близко к нарушению Запретов.

Он не намеревался подчеркивать этот пункт в каком-либо из своих собственных писем. Он понимал, что все, что имеет чарисийское происхождение, будет подозрительным в глазах Жэспара Клинтана. На самом деле, в какой-то степени, в этом отношении он был полностью согласен с главой своего собственного ордена. И независимо от того, было ли что-то непозволительное в новой артиллерии или нет, факт оставался фактом: ее появление было симптомом адского увлечения Чариса новыми и опасными вещами. Уэймин часто думал, что чарисийцы влюблены в перемены ради самих перемен, как бы громогласно они ни протестовали против того, что они стремятся только к повышению эффективности в допустимых пределах Запретов. И тот факт, что они были так далеко от Зиона и Храма, породил свои собственные тенденции к опасной независимости мышления, как Уэймин знал по собственному опыту здесь, в Корисанде. Корисандцы и близко не были так демонически зациклены на свержении установленного порядка, где бы они его ни находили, но даже они были гораздо более... свободомыслящими, чем любой слуга инквизиции мог бы когда-либо признать по-настоящему удобным.

Однако, несмотря на все это, Уэймин твердо верил, что, в конце концов, Мать-Церковь - и, да, даже викарий Жэспар, если уж на то пошло! - собирались перенять хотя бы некоторые из нововведений чарисийцев. Например, новую артиллерию и признание превосходства галеона с пушечным вооружением над традиционной галерой. Преимущества, которые эти вещи давали Чарису, были просто слишком велики, чтобы их можно было преодолеть, не дублируя их.

И разве это не сделает великого инквизитора счастливым? - язвительно подумал Уэймин.

- Я хотел бы, чтобы мы могли хотя бы рассказать им что-нибудь о том, кто пытался убить Гектора, - сказал епископ-исполнитель Томис.

- Я думал, весь мир знает, что это был Кэйлеб, милорд, - сказал Уэймин со смешком, и Шайлейр фыркнул.

- Если ты действительно в это веришь, Эйдрин, у меня есть хорошая собственность на дне залива Темпл, которую я хотел бы тебе продать!

- О, я не верю в это, милорд, но это, вероятно, делает нас единственными двумя мужчинами во всей Лиге Корисанды - за исключением князя Гектора и графа Кориса, конечно, - которые этого не делают. И вы должны признать, что это оказало благотворное влияние на поддержку князя здесь, в Корисанде.

- Да, это так, - признал Шайлейр. - На самом деле, я не должен этого признавать, но бывают моменты, когда я почти желаю, чтобы тот, кто это был, преуспел.

Глаза Уэймина сузились, и епископ-исполнитель быстро покачал головой.

- Я сказал "почти", Эйдрин. Тем не менее, правда в том, что если Кэйлеб не окажется намного более некомпетентным, чем он доказал своими действиями на сегодняшний день, он победит Гектора. Несмотря на любое из этих новых чарисийских "нововведений", которые Гектор может принять, в конце концов он проиграет. Когда он это сделает,