Брианна сама покрылась испариной, когда Эммануэль свел ее вниз по лестнице, несмотря на легкий ветерок, колышущий оконные занавески. Обстановка в доме была простая – голый деревянный пол, из мебели лишь стулья и кровати. Комната, куда привел ее Эммануэль, разительно отличалась от остальных. На полу лежал роскошный турецкий ковер. Мебель, разная по стилю исполнения, была громоздкой и тяжелой – резные спинки, шелковая обивка. Все вокруг сверкало серебром и драгоценными камнями. С потолка свисала хрустальная люстра, слишком большая для помещения. Обстановка явно соответствовала стилю пирата – дорого-богато и без малейшего намека на хороший вкус.

Тощий мужчина в парике, сидевший у окна, не обращал внимания на окружающую роскошь. На вид ему было около тридцати. Желтоватый оттенок кожи говорил о перенесенной тропической лихорадке. Он обернулся, когда вошла Брианна, и сразу вскочил на ноги.

Боннет развлекал гостя. На столе стояли стаканы и графин, в воздухе висел запах бренди. У Брианны сжался желудок. Интересно, что они сделают, если ее стошнит на турецкий ковер?

– Вот и ты, золотце! – Боннет взял ее за руку. Брианна выдернула ладонь, но пират лишь подтолкнул ее к тощему в парике. – Поздоровайся с мистером Говардом.

Брианна выпрямилась во весь рост – она на добрых четыре дюйма возвышалась над Говардом. Глаза у того расширились.

– Мистер Говард, меня удерживают против моей воли. Муж и отец… ой!

Боннет больно выкрутил ей запястье.

– Милашка, правда?

– Да-да. Высоковата, конечно… – Говард обошел вокруг нее. – К тому же рыжая. Мне больше нравятся блондинки, мистер Боннет.

– Серьезно, что ли, ты, лилипут? – прошипела Брианна. – Блондинки ему нравятся, вы только поглядите!

Брианна вывернулась из захвата и нависла над Говардом.

– Послушай меня! – Она старалась, чтоб голос звучал внушительно. Говард растерянно заморгал. – Я из приличной семьи! Меня похитили. Моего отца зовут Джеймс Фрэзер, а мужа – Роджер Маккензи. Моя тетя – миссис Гектор Кэмерон – живет на плантации Риверан.

– Она правда из приличной семьи? – заинтересовался Говард.

Боннет кивнул.

– Так точно, сэр! Голубая кровь.

– Хм. И со здоровьем все в порядке. – Говард рассматривал ее во все глаза. – Рожала?

– Да, сэр. Здорового сына.

– Зубы хорошие?

Говард приподнялся на цыпочки, а Боннет завел ей руку за спину и дернул за волосы. Брианна охнула.

Говард взял ее за подбородок и сунул руку ей в рот, постучал по зубам.

– Да, отличные! И кожа хороша…

Брианна мотнула головой и сильно – до крови – цапнула его за большой палец.

Говард с криком отскочил и замахнулся. Брианна увернулась. Боннет выпустил ее. Она отступила к стене.

– Она мне палец откусила, сука! – крикнул Говард со слезами на глазах, прижимая руку к груди. Его щеки вспыхнули от ярости, он двинулся было к Брианне, но Боннет его остановил.

– Не сейчас, сэр! Не портите мне товар, она еще не ваша.

– Плевать я хотел, чья она! – орал Говард. – Я убью ее!

– Не горячитесь, мистер Говард, – успокаивал пират. – Зачем терять деньги понапрасну. Пусть остается у меня.

Не дожидаясь ответа, он потянул Брианну за руку через комнату и всучил слуге, который стоял в дверях и молча наблюдал за сценой.

– Забери ее, Мэнни, и преподай урок хороших манер. А потом приводи обратно, только рот заткни.

Эммануэль не улыбался, но в глубине его глаз мелькнул веселый огонек. Он схватил ее за запястье. Брианна охнула, пытаясь освободиться, однако напрасно. Африканец заломил ей руку за спину и вытолкнул из комнаты.

– По лицу не бей, Мэнни, и не ломай ничего! – крикнул Боннет им вслед.

* * *

В голосе Говарда больше не слышалось ярости.

– Боже правый, – выдохнул он с благоговением.

– Красота? – спросил Боннет.

– Да уж. Краше всего, что я видел. Какие изгибы! Можно потрогать…

В его голосе послышалось вожделение. Раздались приглушенные ковром шаги. Говард сжал ее ягодицы. Брианна замычала – во рту был кляп, – но сильные руки нагнули ее к столу. Ударившись грудью, она захрипела. Говард радостно засмеялся и отпустил ее.

– Смотрите, – восхищенно протянул он, – как моя ладонь отпечаталась. Белое на малиновом. Да уж, горячая штучка… Позвольте-ка…

Говард полез ей внутрь. Брианна накрепко сжала ноги. К ее облегчению, Боннет оттянул клиента.

– Достаточно, сэр. Она ведь еще не ваша… Пока.

В ответ Говард предложил сумму, услышав которую Брианна охнула. Однако Боннет лишь рассмеялся.

– Великодушно с вашей стороны, сэр. Но принять ваше предложение будет нечестно по отношению к другим покупателям. Я дам им возможность поторговаться. Устроим аукцион. Придется подождать еще денек.

Говард запротестовал. Он не мог ждать, его раздирало желание, и он рвался заключить сделку, но Боннет отклонил все предложения, вывел клиента из комнаты и передал в руки Эммануэлю. Вскоре негодующие возгласы стихли в коридоре.

Брианна поднялась, как только Боннет убрал руку с ее шеи. Она извивалась, как червяк, пытаясь оправить юбки. Эммануэль не только заткнул ей рот кляпом, но и связал за спиной запястья. Если бы он этого не сделал, она бы попыталась придушить Боннета голыми руками.

Должно быть, гнев был написан у нее на лице, потому что Боннет загоготал.

– Молодец! – Он вынул ей кляп изо рта. – Наш гость здорово раскошелится, чтобы снова пощупать тебя за попку.

– Ах ты, чертов… – От ярости она не могла подобрать слов. – Я убью тебя!

Он снова загоготал.

– Да ладно тебе, золотце! Всего-то за задницу подержали. Будем считать, что мы в расчете. Помнишь, что я из-за тебя яичка лишился? – Боннет пальцем поддел ее за подбородок, затем шагнул к столику с графином. – Налить тебе бренди или портвейна? Заслужила.

Брианна не ответила. Она пыталась унять гнев. Щеки пламенели, как и бесцеремонно ощупанные ягодицы.

– Какой еще аукцион? Что ты затеял?

– Я ведь ясно выразился, золотце. Сама все слышала. – Боннет весело оглядел ее, затем щедро плеснул себе бренди и осушил стакан в два глотка. Выпив, он крякнул, заморгал и потряс головой. – Ух!.. Я припас для тебя еще двоих клиентов. Они приедут завтра или послезавтра. Бьюсь об заклад, в пятницу уже поедешь в Индию.

Он говорил безо всякой насмешки, совершенно обыденным тоном. Брианна для него не более чем товар. И для него, и для его чертовых клиентов – Говард дал ясно это понять.

Боннет наблюдал за ней, прищурив бледно-зеленые глаза.