сделать так, чтобы власти не поняли, за что именно их уничтожили. Встревать в судебные тяжбы и отправляться на каторгу Елисей не собирался.

Проверив все необходимое, он разложил на кровати свой ночной костюм и, качнув головой, вызвал к себе Любима. Казачок, пользуясь занятостью князя, все время проводил на конюшне. С лошадьми. Его усилиями все кони, имевшиеся в конюшне, были здоровы и имели вид весьма ухоженный. Кивнув вошедшему денщику на костюм, Елисей коротко скомандовал:

– Выстирать, вычистить и высушить. Завтра он должен быть готов. Сам умеешь, или прачку искать?

– Господь с тобой, княже, – рассмеялся Любим, забирая костюм. – Дело нехитрое. Я тут для того и есть.

Зная исполнительность этого простого, добродушного парня, Елисей только кивнул, улыбнувшись. Обязанности свои Любим исполнял старательно и с охотой. Ему явно нравилось, что князь не заставляет его участвовать в погонях и схватках. Хоть и писался парень родовым казаком, а характер имел совсем не воинственный. Скорее даже наоборот. Что говорить, если он даже оружие носил скорее по обязанности, чем по призванию. Только потому, что значился в казачьем воинстве.

Разобравшись с делами, Елисей подошел к окну и, глядя на улицу, мрачно проворчал про себя: «Сегодня среда. За оставшееся время я должен закончить наблюдение за объектом и провести акцию. Значит, сегодня вечером очередной выход».

Приняв решение, парень вздохнул и отправился вниз. На кухню. Наблюдение – дело долгое и нудное. Значит, требуется быть готовым к тому, что как это обычно бывает, в это время обязательно захочется пить, есть или еще чего. Так что к этому нужно быть тоже готовым. Да, можно перетерпеть, но звучные рулады голодного желудка из кустов запросто могут привлечь к нему чье-то внимание. А жажда может не вовремя отвлечь.

Давно уже отлитая Изей латунная фляга с серебряным напылением внутри была наполнена морсом из клюквенных ягод, а в кожаную сумку отправились сухари и полоски вяленого мяса. На таком рационе Елисей мог существовать неделями. Что называется, проверено временем. К вечеру, когда уже начало смеркаться, парень дождался возвращения со службы Ильико и, незаметно выскользнув из дома, волчьей рысью помчался к нужному дому.

Теперь в нем никто не смог бы признать того бравого казачка, что устроил показательные выступления на приеме у графа Сумарокова. Елисей стал тенью, бесшумно скользившей по вечерним улицам столицы. Редкие прохожие не замечали его, а проезжавшие мимо седоки карет и не думали разглядывать то, что пробегало мимо окон их выездов. Оказавшись на месте, Елисей ловко взобрался на высокий тополь и, достав из сумки бинокль, навел его на окна нужного дома.

В три часа после полуночи он уже спокойно спал в своей постели. Времена тут были патриархальные, и даже заговорщики ночами предпочитали спать, а не шастать по улицам. В таком режиме он прожил все оставшиеся дни. В ночь с субботы на воскресенье парень прихватил с собой веревку с кошкой, обмотанной полосами толстой кожи, и, дождавшись, когда в доме погаснет свет, проскользнул во двор нужного дома.

Кошка зацепилась на крыше со второй попытки. Дернув за веревку пару раз, Елисей убедился, что срываться кошка не собирается, и, уперевшись ногами в стену, начал подъем. Три минуты, и он оказался напротив приоткрытого окна. Перебравшись через подоконник, парень присел в простенке у окна и, осмотревшись, бесшумно скользнул налево. К спальне хозяина. Присев у двери, он осторожно нажал на ручку и, убедившись, что замок не заперт, хищно усмехнулся.

Было примерно половина второго ночи, а свет в доме погас около одиннадцати. По всему выходило, что фигурант спокойно спит и видит уже десятый сон. Выпрямившись, Елисей снова повернул ручку двери и, аккуратно приподняв полотно, чтобы петли не заскрипели, проскользнул в спальню. Нужный ему человек спокойно спал, завернувшись в одеяло так, что наружу только нос торчал. Похоже, он даже летом умудрялся серьезно мерзнуть.

Хмыкнув про себя от такого открытия, Елисей бесшумно достал из ножен бебут и принялся прислушиваться к дыханию спящего. Уловив ритм, он резким движением на выдохе всадил клинок в то место, где должно было находиться ухо врага. Ночь и темнота не стали для него препятствием. Кинжал пробил ухо и вошел в мозг. Прижимая коленом тело убитого, парень дождался конца агонии и, выдернув кинжал, спокойно отер его об одеяло.

Дело сделано. Теперь нужно было обставить все так, чтобы полиция решила, будто в дом пробрались бандиты. Впереди было еще три фигуранта, а значит, подозрения и полицейские филеры на хвосте ему были не нужны. Да и про трофеи забывать не стоило. Эта поездка встала ему в копеечку. Быстро затеплив маленький потайной фонарик, Елисей принялся обыскивать спальню.

Наградой ему стала небольшая шкатулка с драгоценностями. Задумчиво поворошив пальцем ее содержимое, парень чуть пожал плечами и сунул шкатулку в сумку. Изиными стараниями эти украшения очень быстро станут совершенно неузнаваемыми. А значит, и беспокоиться не о чем. Связка ключей навела его на мысль посетить хозяйский кабинет. Он находился через две комнаты от спальни. Привычным жестом почесав в затылке, Елисей выскользнул в коридор и пробрался в кабинет.

Тут он потратил времени гораздо больше, чем до этого, но оно того стоило. Из тайников и сейфа, точнее, здоровенного железного шкафа, он добыл кучу бумаг, чуть меньшую кучу ассигнаций и две коробки, набитые золотыми червонцами.

– Мода у них, что ли, такая, червонцы собирать? – проворчал про себя Елисей, укладывая добычу в вещмешок, который выудил из своей сумки.

Еще в одной шкатулке, обнаруженной в стенном тайнике, парень нашел пригоршню обработанных алмазов, все величиной от горошины до фасолины. Иного средства сравнения у парня просто не было.

– Ну, пора и честь знать, – еле слышно проворчал Елисей, завязывая горловину мешка.

Выбравшись в коридор, он проскользнул к нужному окну и, выбравшись на улицу, прикрыл за собой створку. Спустя еще десять минут он все той же бесшумной тенью скользил обратно домой.

* * *

На пустыре между забором Путиловского завода и деревенькой со странным названием Автово был огромный пустырь, заросший бурьяном и кустами бузины. К удивлению Елисея, именно там и была назначена эта странная дуэль. Выбравшись из кареты, он с удивлением осмотрелся и, недоуменно хмыкнув, тихо проворчал:

– Это шутка такая, или у меня чувство юмора отказало? Неужели приличнее места не нашлось?

Но выстроившиеся вдоль дороги экипажи и коляски не оставляли вариантов для двойного толкования. Адрес в письме указан был именно этот. Ну как адрес. Общее описание. Так что ему оставалось только дождаться появления князя Мышкина и принять