– Но он создал хоть что-нибудь, не отдающее уродством?

– Да много чего. Боюсь показаться нескромным, но и мы с Гереком тоже в каком-то смысле плоды его деяний: матери, вынашивая нас, бессознательно подвергались его воздействию.

– Только на матери Тифона, в отличие от моей, внушение сказалось не особо, – улыбнулся Герек.

Тифон с притворной сердитостью ткнул его в живот.

Проходя мимо какого-то змееобразного обрубка с признаками человечьего лица, Найл лишь гадливо отвел глаза, ни о чем не спросив.

А вот перед другим экспонатом он, наоборот, с интересом остановился. В большой прозрачной емкости с жидкостью плавал объемистый мозг.

– Вот один из наиболее интересных экспериментов, – увлеченно заговорил Тифон. – Этот мозг выращивался вне тела. Карвасид рассчитывал, что сможет подавать все внешние раздражители с потоками энергий. Человек, которому этот мозг принадлежал – ребенок-паралитик по имени Руфио, – даже не догадывался, что у него нет ни конечностей, ни туловища. Стимулируя рефлекторные дуги, карвасиду удавалось внушать ему, что он делает все, чем подобает заниматься обычному ребенку: ест, пьет, гуляет, играет. Он даже учился плавать.

– И успел влюбиться, – подсказал Герек.

– Влюбиться? – изумился Найл.

– Представь себе, да. Когда Руфио достиг половой зрелости и стали выделяться половые гормоны, ему в мозг внедрили образ разбитной красотки. Причем одной лишь любовью дело не ограничилось. Мозг начал с удивительной скоростью прибывать в размерах: за год почти вдвое. Понимаешь, к чему я клоню? Не сдерживаемый черепной коробкой, он продолжал безудержно разрастаться. Карвасид, таким образом, создал сверхмозг, живущий целиком иллюзиями!

– И чем все закончилось? – спросил Найл, явно под впечатлением.

– Чем? Гм. Он свихнулся.

– От скуки?

– Вовсе нет. Скука напрямую связана с остальным телом, изнывающим по внешним раздражителям. У Руфио же их было в достатке.

– Всего, кроме секса, – уточнил Герек.

– Это тоже у него было, в виде электрической стимуляции.

– Да разве это сравнится с настоящей девушкой?

– Откуда нам знать: может, оно даже и ярче.

Замечание Герека, похоже, прервало ход его мысли. Тифон посмотрел на часы.

– О-о. Нам пора в зал, к остальным.

– А карвасид там будет? – живо спросил Найл.

– Нет. Он у себя в апартаментах. В таком возрасте общение с людьми для него – сплошная обуза.

Вполне понятно. Помнится, дедушка Найла, Джомар, за несколько месяцев до кончины утратил всякий интерес к жизни. А карвасид несравненно древнее его.

На подходе к залу приемов Найл с удивлением заслышал звуки музыки. Лишь входя в распахнутые двери зала, он сообразил, что музыка звучит не в исполнении оркестра, а непосредственно у него в голове. Да так бодро и заразительно, что настроение взмывает само собой.

Гостей здесь было – не протолкнуться: сотни три, не меньше. Посреди зала, на возвышении, и в самом деле играл оркестр из десятка музыкантов – все в синей форменной одежде с блестками. Эстраду покрывал прозрачный купол с закрепленными сверху и соединенными меж собой металлическими тарелками. Очевидно, это устройство преображало музыку в телепатические сигналы, доносящиеся до всех, кто был в зале. А так как гости общались меж собой на одной волне, атмосфера полностью соответствовала обычному светскому рауту с многоголосой болтовней и звучанием оркестра.

Стоило мысленным усилием заблокировать этот звук, как зал разом погрузился в неестественную тишину, нарушаемую лишь шарканьем танцующих пар и приглушенными звуками музыки под колпаком. Истаяло и ощущение веселья – впрочем, тут же возвратившееся, едва Найл вновь настроился на музыку. Странное, надо сказать, чувство: все равно что из-под яркого солнца шагнуть под проливной дождь, а затем обратно.

– Если не возражаешь, – сказал Тифон, припав губами к уху Найла, – я буду представлять тебя полковником Найлом. У большинства приглашенных есть воинские чины.

– Разумеется. Как сочтешь нужным.

– И говорить я буду, что ты просто посланник из города пауков. Иначе, если рассказать правду, все накинутся с расспросами, что да как. Или ты возражаешь?

– Нет-нет, нисколько. – Найл рад был избежать излишнего внимания.

Тифон повернулся к капитану.

«Ты не желаешь как-нибудь именоваться, для знакомства?»

«Среди своих я известен как Маканда».

«Тогда будем представлять тебя капитаном Макандой».

Входя в зал, Найл особое внимание обратил на то, как присутствующие отреагируют на паука, – если без интереса, то лишний раз подтвердится подозрение насчет того, что гостей уже поджидали. Реакция оказалась примерно такая же, как в Зале Развлечений. Несколько мгновений люди смотрели с нескрываемым любопытством, после чего отворачивались и как ни в чем не бывало продолжали разговор. Впечатление такое, будто разглядывать других горожане считают невежливым.

– Позвольте представить вас нашему мэру, майору Бальтигару.

Мэр – высокий худой господин с белым шрамом на щеке – воссиял улыбкой и сердечно приветствовал Найла возгласом:

– Дорогой мой господин! – Вместо того чтобы сомкнуться предплечьями, он аккуратной лодочкой подал руку. – Иноземны у нас тут нечастые гости.

– Полковник Найл – посланник из города пауков, – пояснил Тифон.

– Чудесно! – воскликнул мэр.

Возможно, такая сердечность отчасти объяснялась большим бокалом вина, который он держал на отлете.

Найл оглядел зал с танцующими. Красота дам и мужественность кавалеров просто удивляли: ни одной тучной или непропорциональной фигуры. Впечатление такое, будто пары перед приемом проходили специальный отбор.

Немного погодя Найла представили симпатичной блондинке с высокой прической башенкой. С расстояния она выглядела лет на тридцать; вблизи же морщинки выдавали, что ей как минимум вдвое больше. Тем не менее в этой женщине сквозила та же необычная притягательность, что и в давешней пожилой садовнице. Красиво очерченные губы словно намекали на поцелуй, а округлые глаза – ни дать ни взять два синих озерца.

Узнав, что она спутница мэра, Найл с почтительным поклоном сказал:

– Только что имел честь познакомиться с вашим мужем.

Дама словно поперхнулась.

– Вообще-то… майор Бальтигар мне не муж. У нас в городе… – Она, зардевшись, как будто лишилась дара речи.

– Ах, ну конечно! Какая с моей стороны бестактность, – спохватился Найл, чувствуя, что смутил собеседницу.

– Мы с ним в регулярных отношениях, – нервно объяснилась дама, все еще румяная от смущения, – но супругами не являемся.