тогдашнего князя Галилеи Юго де Сент-Омера Бальдуэн Булоньский отдал княжество Жервезу. Во владения его входил и только что построенный в ту пору Торон. Весной 1108 г. Жервез угодил в плен к Тохтекину, эмиру Дамаска. В обмен на свободу Жервеза Тохтекин потребовал от короля сдать Акру, Хайфу и Тивериаду. Король, разумеется, отказал, и Жервеза казнили.

72

Башмаков (avant-pieds).

73

После смерти Мануила на престол был возведён его сын, одиннадцатилетний отрок Алексей II, императрица Мария Антиохийская стала регентшей, а племянник покойного базилевса, протосеваст Алексей Комнин, её любовником. Порфирородная Мария, дочь Мануила, и её муж Райньеро де Монтферрат составили заговор против юного императора. Заговор провалился, и его участники бросились искать убежища в Святой Софии. Святотатственная попытка подручников регентши ворваться туда возмутила народ столицы, потребовавший простить заговорщиков. Несмотря на прощение, партия Марии не снискала благорасположения в горожанах, ненавидевших латинян в первую очередь из-за торговых льгот, которые имели в Константинополе итальянские коммуны. Тут патриотично настроенные представители знати вспомнили о престарелом Андронике Комнине, кузене Мануила, жившем в изгнании в Понте (Северо-Восточная Анатолия, южное побережье Чёрного моря).

При приближении войска Андроника ромеи вырезали купцов-латинян, лишь немногим из которых посчастливилось уцелеть. Протосеваст Алексей, любовник базилиссы Марии, был брошен в тюрьму и ослеплён. Таинственным образом оказались убиты и порфирородная Мария с мужем Райньеро. Саму императрицу удавили, предварительно вынудив её тринадцатилетнего сына подписать приказ о казни собственной матери. Андроник объявил себя соимператором, а спустя два месяца, в ноябре 1182 г., после убийства отрока Алексея, самодержцем и правителем самого большого на Земле христианского города. Спустя менее чем три года народ, так бурно радовавшийся приходу к власти своего базилевса, врага латинян, вскоре, несмотря ни на какой патриотизм, разорвал Андроника на площади.

Патриотизм, как мы убеждаемся, может оказаться опасен в том числе и для самих патриотов. В общем, получилось так: нашим же салом нам же и по сусалам. Императором стал ещё более патриотичный Исаак Ангел. Чехарда на троне Второго Рима продолжалась ещё почти двадцать лет и завершилась 13 апреля 1204 г., когда крестоносцы Четвёртого похода штурмом взяли Константинополь, на целых пятьдесят семь лет ставший столицей Франкской Романии.

74

Согласно хронике Гвильома Тирского, всего было 1300 рыцарей и 15000 пехоты. Однако едва ли это верно, так как даже при Хаттине у христиан было 1200 рыцарей и не более 10000 пехоты.

75

Эта фраза означает: клянусь адом.

76

Хроника донесла до нас рассказ о подвиге рыцаря по имени Yveins (иначе Ivenus), который один преградил дорогу язычникам. Тех из них, кто осмеливался слишком приблизиться к нему, он просто убивал: «II пе bougeait mie et tuant tous ceux qui Tapprochaient de trop pres».

77

Вот что говорит по этому поводу Эрнуль, присутствовавший в замке, как слуга отчима невесты. По словам хрониста, Ренольд, увидев, что осада затягивается, понял, в какое тяжёлое положение попал. Находя, что в замке недостаточно еды, князь приказал сержану спуститься вниз со скалы и спешить в Иерусалим за помощью: «Quand li princes Renaud vit с'on I'asaloit si durement et c’on le grevoit si et qu’il n'avoir mie plente de viande el castiel, si fist avaler un siergant par lafalise, et manda au roi en Jherusalem qu’il le secou rust; et il ne le secouroit prof aiment, il perderoit le castiel, car il n 'avoit gaires dе viande». Думается, что на самом, деле хозяин Керака, грозясь сдать замок, ни что по закону князь имел право в случае, если в крепости начался бы голод, просто сгущал краски, стремясь поскорее получить помощь — кому же охота круглосуточно находиться под обстрелом? Весьма сомнительно, чтобы Ренольд, зная, какую сильную «любовь» питает к нему султан, всерьёз собирался сдаваться.

78

Мангонели, требюшэ, перрье, «кошки» — всё это тяжёлые метательные машины (полезный груз до четверти тонны), получившие распространение на Востоке в XII веке с ростом мощи замковых укреплений.

79

Короткий плащ, что-то вроде пончо.

80

«Vir feminae quam viro proprior, gestu mollis, sermone fructus». (По определению автора одной из хроник XII века).

81

Paienime — то есть в земле неверных. (Paganus в переводе с латинского или paien — с французского означает — язычник).

82

Эрнуль повествует: «Si envoia a Salehadin des de son fils pain et vin et bceufs et moutons; et si li manda salut, qu ’il I 'avant maintes fois portee entre ses bras quand il estoit esclave el castiel et elle estoit enfant. Quand Salehadin vit le present, si en fid mout lies, si fit recoivre, et si Ven merchia mout hautement; et si demanda a ceux qui le present avaient aporte, en lequele tour li espouses et espousee estoient et giroent, et il li monstrerent. Dont vint Salehadin, si fist crier par tout son ost que nul ne fust si hardis qui a celle tour traisist, ne lanqast, ne assaillist». — «Она (Этьения) послала Саладину от (стола) своего сына лепёшек, говядины и баранины и велела клонятся ему, потому что когда-то давно, когда он был пленником в замке, она носила его на руках. Когда Саладин увидел подарки, он очень обрадовался, принял их и во всеуслышание благодарил. И он спросил у тех, кто принёс подарки, в какой башне супруги возлягут на ложе (проведут ночь)». Узнав об этом, Саладин велел своим солдатам не обстреливать и не штурмовать ту башню.

Поскольку история эта дожила до наших дней, значит, современники всерьёз верили в её правдивость. Однако стоит лишь призвать на помощь арифметику, как станет ясно, что такого быть просто не могло, поскольку в год появления на свет наследницы Керака Салах ед-Дину исполнилось уже восемь лет. Эрнуля, похоже, подобные мелочи совершенно не смущали.

83

«Ах, не клянись луной непостоянной!..» Пройдёт всего семь лет, и брак двух любящих друг друга людей будет объявлен... недействительным. Мария Комнина заявит, что дочь принудил выйти замуж сводный брат, король Бальдуэн. Разумеется, она выходила замуж не по своей воле, но была счастлива со своим первым мужем. На сей же раз Изабеллу