— Ну вот, — сказал Идрис. — Теперь мы отбываем, Паррик, а ремонтом займемся в пути. — Казалось, он с радостным сердцем покидает это пустынное место.

— Неужели вы не останетесь, чтобы поставить новую мачту? — запротестовал начальник кавалерии.

— Ни в коем случае, приятель. Янис велел доставить вас на юг, и не более того. Я не собираюсь дожидаться, пока нагрянут эти проклятые всадники, благодарю покорно! С этого момента вы сами по себе. — Капитан сплюнул на песок. — Кроме того, я еще никогда не видел таких штормов, как в этом году! Нет, я иду домой, и как можно скорее.

— Но ты же знаешь этих людей… Идрис изумленно поднял брови.

— Кто тебе сказал? Мы торгуем с казалимцами дальше к югу, а об этих местах почти ничего не знаем. Племя дикарей, вот и все что я слышал!

Паррик глубоко вздохнул, досчитал до десяти, и изрыгнув страшное ругательство, схватил капитана контрабандистов за горло.

— Так почему же, разрази тебя гром, ты не отвез нас к ка-залимцам? — проскрежетал он.

Идрис с трудом высвободился из его тисков и поспешно отступил назад. Он кинул на Паррика тяжелый взгляд и поправил свою кожаную куртку.

— При такой погоде дальше на юг я не пойду — и не проси. Кроме того, эта проклятущая колдунья своими жалобами и приказами чуть не довела команду до мятежа. Ей-богу, она накликала на нас проклятие — припомни-ка все эти штормы, если сомневаешься. Мне жаль, приятель, но забирай ее себе — и счастливо оставаться. — С этими словами Идрис забрался в последнюю лодку. Гребцы взмахнули веслами, и шлюпка направилась прочь, наперекор кипящему прибою, а Паррик в бессилии остался кипеть на берегу.

— Паррик, — Сангра прервала обильные потоки брани, извергаемые начальником кавалерии, и взяв его за руку, отвела его в сторонку. — От проклятий пользы не будет, любовь моя. Надо забрать припасы и отнести их под навес, а Элевину нужен огонь. Старик очень плох.

Паррик кивнул, понимая, что она права. Всю дорогу корабль трепали штормы, и Элевин чуть не умер от холода и морской болезни, а Мериэль наотрез отказалась ему помочь, высокомерно заявив, что не намерена тратить магические силы на каких-то смертных.

Они отыскали навес — пещерой эту дыру никак нельзя было назвать — среди береговых скал, посадили туда Мериэль и Элевина, и Сангра начала перетаскивать припасы, а Паррик собирал хворост. Поглядев на отсыревшую кучу дров, он покачал головой — ни одному смертному не удастся их зажечь, а Элевин выглядит просто ужасно. Мажордом скрючился в углу, терзаемый сухим кашлем. Лицо его посерело, губы стали синими, и Паррик встревожился. Вспомнив Ориэллу, он попросил колдунью воспользоваться магией и разжечь огонь. Мериэль посмотрела на него, как на таракана.

— Как я могу это сделать? — заявила она. — Я целительница, а не маг Опт.

Услышав это, Паррик не выдержал. Он рванулся вперед, схватил колдунью и заломил ей руку за спину. Свободной рукой кавалерист вытащил нож и приставил лезвие к обнаженной белой шее волшебницы.

— Если ты распроклятая целительница, то делай свое дело! — рявкнул он. — Вылечи Элевина сейчас же — или я перережу твое бесполезное горло.

— Паррик, не двигайся! — Спокойный голос Сангры пробил стену его ярости. Начальник кавалерии поднял глаза и увидел каких-то чужаков, стоящих у входа в убежище. Воины — в этом сомнений не было. Их потемневшие от дождя волосы, длинные и у мужчин, и у женщин, причудливыми косами были собраны на затылке. Невысокие и жилистые, они, судя по всему, отличались недюжинной силой, о чем, кстати, говорили и увесистые мечи у них в руках. Незнакомцы-все как один были одеты в куртки и бриджи из сыромятной кожи, а мужчины чисто выбриты. Одна женщина вышла вперед и проговорила несколько слов на певучем раскатистом языке.

— Ну все! — пробормотал Паррик. — Сам дьявол не поймет, чего они там лопочут.

Не обращая внимания на нож, Мериэль хрипло рассмеялась.

— Я понимаю, — ликующе визжала колдунья. — Она велит опустить оружие, Паррик! Она говорит, что мы их пленники.

Лошадь споткнулась, и Ориэлла чуть не вылетела из седла, но быстро среагировала, откинувшись назад, и натянула поводья, чтобы помочь усталому животному восстановить равновесие. Бормоча что-то ободряющее, волшебница похлопала измученного скакуна по холке и поморщилась, увидев, что ее ладонь покрылась слоем пота и пыли. Хотя от голоса хозяйки лошадь слегка воспрянула духом, волшебница знала, что силы животного на исходе. Она посмотрела вперед, туда, где цепочка далеких гор отмечала конец пустыни, и тихонько выругалась. Они ехали всю ночь, и уже начинало светать, но эти сверкающие снегом вершины, казалось, не приблизились ни на дюйм. Ориэлла прикинула, есть ли у них хоть какая-нибудь надежда достичь безопасного убежища прежде, чем лошади упадут, и пришла к выводу, что такой надежды нет.

Шел уже третий день с тех пор, как они покинули последний оазис, и путники старались ехать как можно быстрее, насколько позволяли ужасные условия, голод и жажда. Они смогли взять с собой очень немного воды, к тому же из-за Шиа им приходилось двигаться гораздо медленнее, чем хотелось бы. Однако было и одно утешение. Небо затянули низкие ядовито-желтые тучи, которые закрывали солнце и позволяли ехать и днем, хотя к полудню все же приходилось останавливаться. «К несчастью, — подумала Ориэлла, с дрожью глядя на зловещее небо над головой, — эти тучи предвещают надвигающуюся бурю».

Эта мысль словно разбудила грозную стихию, и девушка почувствовала, как горячее дыхание ветра шевельнуло ее платье. Бессознательно сжав поводья, она бросила взгляд на Анвара. Хотя лицо юноши было скрыто покрывалами, волшебница увидела, что он насторожился. Ветер крепчал, с угрожающей скоростью гоня по небу клубящиеся облака, разнося их в клочья. То здесь, то там стали проглядывать клочки чистого неба, а на драгоценных дюнах заплясали ослепительные солнечные блики. Ориэлла закусила губу. Ветер уже слишком усилился, чтобы ставить навес, а тоненькие столбики блестящей пыли, возникающие на поверхности пустыни, угрожали превратиться в настоящие смерчи.

— Беги! — Но в тревожном крике Анвара не было необходимости. Девушка стегнула усталого коня. Им нужно как можно скорее добраться до спасительных гор.

И все же они двигались недостаточно быстро. До границы пустыни оставалось всего около лиги, когда облака поредели и рассеялись, и из-за туч появился сверкающий диск солнца. Ориэлла прижала руки к глазам, защищаясь от мучительного блеска, и боль Шиа иглой вонзилась в ее сознание. Лошади захрапели и рванулись назад, прочь от слепящего диска. Ослепленная и растерянная, волшебница отчаянно пыталась совладать со своим перепуганным скакуном. На секунду у нее мелькнула мысль, что она может потерять Анвара, но тут их кони столкнулись, и девушка чуть не вылетела из седла. Обезумевшие лошади неслись как угорелые, инстинктивно стараясь держаться ближе друг к другу. Ориэлла поглубже вжалась в седло, пытаясь не потерять мысленный контакт с пантерой и по мере сил руководить перепуганной подругой. Она чувствовала, что Анвар тоже не отпускает Шиа, и молилась, чтобы ополоумевшие лошади неслись в правильном направлении.