Она была последней из длинного ряда глав исполнительной власти, которых повергал в ужас безжалостно растущий бюджетный дефицит. Две недавние новости встревожили ее еще сильнее. В первой заявлялось, что к две тысячи десятому году каждый гражданин Соединенных Штатов будет рождаться с долгом в миллион долларов. Второй стало широко разрекламированное сообщение о том, что теперь самая твердая валюта в мире — жетон нью-йоркского метро.

— Джордж, это правда, что в морской воде есть золото? — спросила она. — Если да, то можем ли мы его извлечь?

Доктор Кейстоун пообещал ответить в течение часа. Несмотря на факт биографии, заключавшийся в том, что темой его магистерской диссертации были особенности сексуальной жизни малых патагонских тритонов, которые, как говорилось бесчисленное множество раз, должны были интересовать только другого представителя этого вида, он стал уважаемым человеком в Вашингтоне и в академических кругах. В немалой степени доктору помогло то, что ему не было равных по скорости поиска информации. На этот раз он добыл в глобальных базах данных все сведения, требовавшиеся президенту, меньше чем за двадцать минут.

Ее удивил и слегка оскорбил тот факт, что идея далеко не оригинальна. Еще в тысяча девятьсот двадцать пятом году великий немецкий ученый Фриц Хабер пытался оплатить огромные военные репарации Германии, извлекая золото из морской воды. Проект не увенчался успехом, но, как отметил доктор Кейстоун, со времен Гитлера химические технологии усовершенствовались на несколько порядков. Если Соединенные Штаты смогли отправить людей на Луну, то уж наверняка сумеют извлечь золото из моря.

Заявление президента об Инициативе по защите бюджета (ИЗБ) немедленно вызвало массу восхвалений и критики.

Несмотря на многочисленные запреты со стороны наследников Яна Флеминга, пресса тотчас же окрестила советника президента по науке доктором Голдфингером, а Ширли Басси[43]вновь вернулась на сцену с новой версией своей самой знаменитой песни.

Отношение к ИЗБ разделило научное сообщество на три яростно враждующих группировки. Первыми были энтузиасты, уверенные в том, что это замечательная идея. За ними шли скептики, считавшие, что это технически невозможно или, по крайней мере, настолько сложно, что попросту не окупится. Наконец, были и те, кто считал, что идея вполне реализуема, но плоха сама по себе.

Вероятно, самым известным энтузиастом был знаменитый доктор Рэйвен из лаборатории в Неверморе, где разрабатывался проект «Эксцельсиор». Несмотря на тщательно засекреченные детали, было известно, что технология включает в себя использование водородных бомб для испарения гигантских объемов океанской воды, после чего все ее минеральное содержимое, включая золото, отправлялось на дальнейшую переработку.

Не стоит и говорить, что многие относились к проекту весьма критически, но доктор Рэйвен вполне мог его защитить даже сквозь дымовую завесу секретности. Тем, кто спрашивал: «Не будет ли золото радиоактивным?», он весело отвечал: «И что с того? Его лишь сложнее будет украсть! К тому же оно все равно станет лежать в банковских хранилищах, так что какая разница?»

Но возможно, самым убедительным его аргументом оказалось то, что одним из побочных продуктов «Эксцельсиора» являются несколько мегатонн рыбы, сваренной на месте, способные прокормить миллионы голодающих стран третьего мира.

К удивлению многих, в защиту ИЗБ выступил мэр Нью-Йорка. Услышав, что примерный общий вес океанского драгметалла составляет по крайней мере пять миллиардов тонн, Фидель Блох заявил: «Наконец-то улицы нашего великого города будут вымощены золотом!» Многочисленные критики предложили ему начать с тротуаров, чтобы несчастным ньюйоркцам не приходилось больше месить грязь.

Самая впечатляющая критика последовала со стороны Союза озабоченных экономистов, которые отмечали, что ИЗБ может иметь множество катастрофических побочных эффектов. В отсутствие тщательного контроля вливание больших количеств золота способно было непредсказуемо повлиять на мировую финансовую систему. Нечто близкое к панике уже затронуло международную торговлю ювелирными изделиями, когда продажи обручальных колец упали до нуля сразу же после речи президента.

Но самые громкие протесты раздавались из Москвы. На обвинения в том, что ИЗБ — изощренный капиталистический заговор, министр финансов возразил, что СССР уже имеет самые большие в мире запасы золота в своих хранилищах. Так что подобные заявления — не более чем чистое лицемерие. Никто так и не разгадал логику его ответа, а госпожа президент внесла свою долю в массовое замешательство. К всеобщему удивлению, она заявила, что Соединенные Штаты охотно поделятся технологией ИЗБ с Советским Союзом, когда она будет разработана. Ни один человек ей не поверил.

К этому времени вряд ли оставалась хоть одна профессиональная организация, не вовлеченная в ИЗБ на той или другой стороне, в некоторых случаях — на обеих. Международные юристы указывали на проблему, которую президент не учла. Кому на самом деле принадлежит золото океанов? Вероятно, каждая страна могла заявить свои права на содержимое морской воды в пределах трехсотпятидесятикилометровой экономической зоны. Но поскольку океанские течения постоянно перемещали огромные объемы жидкости, золото не могло оставаться на одном месте.

Единственная добывающая установка в любой точке Мирового океана могла в конечном счете получить все золото, независимо от национальных притязаний! Каковы предложения Соединенных Штатов на этот счет? Но со стороны Белого дома не последовало почти никакой реакции.

Одним из тех, кого подобная критика, как и любая другая, нисколько не беспокоила, был компетентный и вездесущий директор организации ИЗБ. Генерал Айзексон пользовался в Пентагоне заслуженной репутацией человека, способного решить любую проблему. Вероятно, знаменитейшим его достижением стало уничтожение зловещей мафиозной банды, пытавшейся перекупить самый прибыльный рекламный рынок в Соединенных Штатах — бесчисленные миллиарды рулонов армейской туалетной бумаги.

Именно этот генерал выступил перед прессой и устроил демонстрацию технологии ИЗБ, все еще разрабатываемой. Каждому из журналистов и телерепортеров он подарил золотую, вернее позолоченную, заколку для галстука, что все сочли гениальным ходом. Представители прессы опубликовали свои отчеты, полные лестных слов, и лишь потом с опозданием поняли, что хитрый генерал ни разу не сказал, что золото на самом деле получено из морской воды.

Что-либо менять к тому времени, естественно, было уже поздно.

В настоящий момент — через четыре года после речи президента и всего лишь на первом году ее второго срока — предсказать будущее ИЗБ все еще невозможно. Генерал Айзексон отправился в море на огромной плавучей платформе, похожей, как выразился журнал «Ньюсуик», на авианосец, занимающийся любовью с нефтеочистительным заводом. Доктор Кейстоун заявил, что в полной мере выполнил свою задачу, оставил пост и отправился на поиски большого патагонского тритона.