По окончании войны у Сталина родилась идея провести парад в честь победы над фашистской Германией, который должен был подвести итоги великой победы и продемонстрировать всему миру величие и могущество Советского Союза и ее армии-победительницы. В параде должны были участвовать все фронты с прославленными командующими, шедшими во главе колонн, составленных из героев и орденоносцев, отличившихся в войне.

После завершения подготовительных работ было созвано совещание, на которое были приглашены командующие фронтами. Когда был доложен подробный ритуал парада, возник вопрос: кто будет принимать парад, и кто им будет командовать. Маршалы считали, что парад должен был принимать Верховный Главнокомандующий, чей непререкаемый военный талант высоко ценили военные люди. Сталин, посасывая свою любимую трубку, молча ходил по кабинету и внимательно слушал выступавших. Затем он подошел к столу, где сидели маршалы, оглядел их и сказал:

— Принимающий парад Победы должен выехать на Красную площадь на коне. Я же на коня садился только один раз в жизни, и то, когда убегал из ссылки. Я уже стар, чтобы гарцевать на коне.

Некоторые маршалы, и среди них К Рокоссовский, предложили Сталину принимать парад на машине, как это делалось в США президентом Рузвельтом.

— Рузвельт другое дело, — усмехнулся Сталин, — у него были парализованы ноги. Мы же не будем отклоняться от традиции. На Красную площадь нужно въехать на коне.

Никто из военных не возразил. Все знали, что Сталину шел 67-й год, он много работал, и его силы были на исходе. Сталин прошелся, раздумывая по кабинету, и сказал маршалам то, что было предварительно уже им осмысленно:

— У нас есть старые кавалеристы — Жуков и Рокоссовский — пусть один принимает парад, другой им командует.

Решено было парад победы провести 24 июня.

Сводные полки фронтов, по тысячу человек в каждом, самозабвенно тренировались на Центральном аэродроме, а военные ателье шили и подгоняли всем участникам парада новое обмундирование. День парада Победы оставил у всех его участников и зрителей незабываемые впечатления. Два прославленных маршала, один на белом, другой на вороном конях, объехали войска, приветствуя их. Потом один за другим в том порядке, в каком были расположены фронты с севера на юг, шли и шли по площади сводные полки.

Первым шел полк Карельского фронта во главе с маршалом КА Мерецковым. Следом полк Ленинградского фронта, который вел маршал ГА Говоров. Далее полк Прибалтийского фронта, возглавляемый генералом армии И.Х. Баграмяном. Сводный полк 3-го Белорусского фронта вел маршал AB. Василевский. Полк 2-го Белорусского фронта вел заместитель маршала К. Рокоссовского генерал-полковник К.П. Трубников. Во главе 1-го Белорусского фронта — генерал армии В.Д. Соколовский, заместитель маршала Г.К Жукова. Потом шла колонна Войска Польского под руководством начальника Генерального штаба В.В. Корчица.

Твердо чеканя шаг прошел полк 1-го Украинского фронта во главе с маршалом И.С. Коневым. Фронтовое знамя нес прославленный летчик трижды Герой Советского Союза АИ. Покрышкин. За ним 4-й Украинский фронт с генералом армии АИ. Еременко, затем 2-й Украинский фронт со своим командующим маршалом Р.Я. Малиновским, и, наконец, 3-й Украинский фронт во главе с маршалом Ф.И. Толбухиным. Это грандиозное шествие замыкал сводный полк военных моряков, возглавляемый вице-адмиралом В.П. Фадеевым.

После того, как умолк оркестр, несколько минут стояла тишина, взорванная тревожной дробью барабанов, и на площади появилась необычная колонна. Двести советских воинов несли принижаемые к земле двести фашистских знамен, в разное время захваченных в боях с гитлеровской армией. Под этими знаменами они ворвались четыре года назад в нашу страну, под этими знаменами они мечтали маршировать на Красной площади. Что ж, эти знамена попали на Красную площадь! Но несут их советские солдаты, солдаты-победители, несут склонив их к земле, так что полотнища со свастикой почти волочатся по мокрой брусчатке. Вот они поравнялись с Мавзолеем, внезапно поворот направо, несколько шагов — и вражеские знамена брошены к подножию Мавзолея. Это был очень символический эпизод, завершивший парад Победы и оставивший у всех его участников и зрителей неизгладимый след.

Вместе с победой к Сталину пришло ощущение большой усталости, и он стал чаще в близком кругу поговаривать о смерти. Он спокойно и рассудительно воспринимал свалившиеся на него почести и старался сделать для солдата и труженика больше различных социальных льгот и гарантий, и развернул невиданную кампанию по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства страны. На вечере, устроенном в честь победителей, он в своих здравицах воздал хвалу русскому народу и простому человеку, являвшемуся главным исполнителем всех сложных дел в стране.

Маршалы Победы заставили руководство страны присвоить Сталину звание Генералиссимуса. Вождь искренне противился такому награждению, но маршалы и все командующие фронтами и армиями были упрямы и настойчивы — их погонам и орденам не хватало блеска погон высшего воинского звания, которое, как они единогласно считали, достоин носить их великий полководец — И.В.Сталин. Вождь и после этого не менялся характером и не менял костюм; он лишь сменил погоны, оставаясь простым и незаметным в своем величии и одиночестве.

После парада правительством был устроен большой прием в честь его участников, а на следующее утро Сталин собрал всех военачальников и, войдя к ним в зал, и не садясь за стол президиума, обратился к ним с короткой речью:

— Дорогие наши маршалы, генералы и адмиралы! Всем известно, что война принесла советскому народу неисчислимые страдания и была одной из величайших трагедий, какую когда-либо переживала наша страна. Между тем, некоторые из вас на войне стали наживаться.

Сталин сделал многозначительную паузу и, посмотрев в зал, сказал:

— Остановитесь, строго спросим, — и сразу покинул зал.

Сталину стали известны факты присвоения отдельными генералами трофейных материальных ценностей, и это известие покоробило его. Главный маршал авиации Новиков был особенно склонен к стяжательству, и, давая согласие на предание его суду, Сталин пригласил маршала к себе и с глубокой досадой сказал:

— У вас и у меня есть не одна, а две машины для выполнения служебных обязанностей. Вы же привезли из Берлина в свое личное пользование еще двенадцать легковых машин «Мерседес». Я хочу понять вашу психологию — зачем вы это сделали?

Пришлось держать ответ и маршалу Г. Жукову, на даче которого люди В. Абакумова нашли большое количество ценных картин, дорогих сервизов и украшений, которые маршал «не успел» передать на содержание домов инвалидов войны. Жуков был понижен в должности, а так как у него было много недоброжелателей, то они попытались свалить его с пьедестала почета как можно ниже и глубже, но Сталин не позволил им этого сделать. Но несколько генералов были отданы под суд и получили справедливое наказание.

С окончанием войны и переустройством Восточной Европы возникло много проблемных вопросов вокруг новых границ и государственного устройства тех государств, которые в течении многих лет следовал в русле фашистской Германии. Трем великим державам — Советскому Союзу, США и Великобритании — надлежало определиться с направлением послевоенной политики, прежде всего, в отношении Германии и других европейских стран. Этим целям служила Потсдамская конференция глав государств, проходившая с 17 июля по 2 августа в пригороде Берлина — Потсдаме. Рузвельта уже заменил Трумэн и его государственный секретарь Бирнс, и в самый разгар встречи Черчилль и Иден были сменены Эттли и Бевином, так что Сталин и Молотов оказались единственными участниками прошлых конференций.