Бейбарс вкладывал большие финансовые ресурсы в строительство, обучение и улучшение армии. В общей сложности число мамлюков возросло в четыре раза и достигло примерно 40 тысяч конных воинов. Ядром этой силы был 4-тысячный полк мамлюков — новая элита Бейбарса, — прошедший специальную подготовку в цитадели Каира. Здесь рекрутов обучали искусству виртуозного владения мечом — они учились наносить точные удары, повторяя одно и то же движение тысячу раз в день, мастерству конных лучников — они использовали мощные композитные, загибающиеся назад луки. Султан поддерживал жесткую дисциплину. Во время его правления в Каире было построено два крупных ипподрома — тренировочные арены, где мамлюки совершенствовали навыки боя и искусство верховой езды. Находясь в столице, Бейбарс и сам ежедневно тренировался, являя собой пример истинного профессионализма и преданности делу. Он всемерно поощрял своих мамлюков экспериментировать с новыми видами оружия, внедрять новые технологии. Некоторые лучники, к примеру, пытались использовать стрелы с греческим огнем, оставаясь в седле.[398]

Когда мамлюки становились взрослыми, они получали плату, но должны были иметь собственных лошадей, доспехи и оружие. Чтобы удостовериться, что его войска должным образом экипированы, Бейбарс ввел войсковые смотры, во время которых вся армия в полном боевом облачении проходила мимо султана, причем за один день (частично таким образом он желал убедиться, что экипировка не передается воинами друг другу). Неявка на эти смотры каралась смертью. Страх также был главным инструментом обеспечения порядка во время военных кампаний. Во многих экспедициях запрещалось пить вино, и, если обнаруживалось, что солдат нарушил запрет, его вешали.

Чтобы усилить человеческий фактор мамлюкских вооруженных сил, Бейбарс вкладывал средства в некоторые виды тяжелых вооружений. Особое внимание уделялось развитию осадных машин, в том числе сложных катапульт с противовесом — требушетов. Именно они стали опорой искусства ведения осадных войн мамлюками. Их разбирали, доставляли к цели и снова собирали. Самые крупные из них метали камни весом более 500 фунтов (230 кг). В дополнение к чисто военной силе Бейбарс придавал большое значение точной и своевременной разведке. Поэтому он поддерживал обширную сеть лазутчиков и шпионов по всему Ближнему Востоку и получал отчеты от своих агентов у монголов и франков. Султан также покровительствовал бедуинам — арабским кочевым племенам Леванта — и заручился их поддержкой в военных конфликтах и помощью в сборе информации.

Таким образом, применяя разные методы, Бейбарс создал самую грозную мусульманскую армию эпохи Крестовых походов. Это была сила более многочисленная, дисциплинированная и безжалостная, чем любая другая из тех, что вели войну за Святую землю, совершенная военная машина своего времени.[399]Узаконив и укрепив свою власть, султан в 1263 году, имея за собой объединенный исламский Ближний Восток, решил использовать это смертоносное оружие во имя джихада.

В отличие от своих предшественников — Айюбидов султан Бейбарс не проявлял интереса к соглашениям с Утремером. Он не считал нужным договариваться с франками о поддержании торговых путей и не старался отсрочить новый Крестовый поход. Он просто хотел полностью ликвидировать латинское присутствие в Леванте. Бейбарс посчитал, что таким образом грузопотоки вернутся обратно в Египет и, в отсутствие плацдарма на Святой земле, любые попытки Запада организовать новое вторжение обречены на провал. Султан всегда сознавал необходимость внимательно следить за монголами, но это не помешало ему инициировать серию безжалостных ударов по латинским государствам Леванта.

Пока в начале 1260-х годов велась подготовка к военной кампании, Бейбарс провел несколько разведывательных рейдов во франкскую Палестину, единственным заметным результатом которых стало разрушение церкви в Назарете. Чтобы предотвратить преждевременное начало военных действий, султан согласился на ограниченные перемирия с разными фракциями, существовавшими в рамках латинского королевства, которое теперь пребывало в прискорбно слабом и раздробленном состоянии. Самый полезный пакт был заключен с Ибелином, графом Яффы, одним из последних великих баронов Утремера. В 1261 году Бейбарс принял его мирные предложения, и порты Яффы стали использоваться для транспортировки зерна из Египта в Палестину. Однако к 1263 году, когда монголы сняли осаду аль-Биры, Бейбарс начал полномасштабное наступление против франков.

В течение следующих трех лет султан Бейбарс вел жестокую кампанию завоеваний и разрушений. Такого размаха военных действий мир не видел со времен Хаттина (1187). Чтобы иметь формальное оправдание своих действий, султан обвинил франков в том, что они подстрекали монголов к недавнему нападению на мамлюкскую территорию на севере. Военные действия начались в первые месяцы 1265 года. Первой целью Бейбарса было столкновение с полевой армией франков, от которой теперь сохранились лишь жалкие остатки. После этого султан мог последовательно уничтожать латинские поселения практически беспрепятственно.

В феврале мамлюкская орда разбила лагерь в лесах около прибрежного города Арсуф. У Бейбарса был массивный шатер, возведенный рядом с королевским павильоном, в котором тайно собирали пять требушетов. Когда средства прорыва обороны противника были приготовлены, 27 февраля армия вышла на латинский порт Кесария. Появившись неожиданно, мусульмане быстро захватили нижний город, а христианское население укрылось в цитадели, одной из тех, что были недавно укреплены с помощью короля Людовика IX. Султан развернул свои требушеты и начал обстрел города камнями и греческим огнем, одновременно была построена осадная башня, на которой он сражался лично. К 5 марта уцелевшие защитники бежали на суда, высланные из Акры. Кесария была брошена. Бейбарс приказал сровнять с землей и город, и цитадель.

И снова, не объявив, какова следующая цель, султан 19 марта выступил на юг и осадил Арсуф, который к этому времени был окружен глубоким рвом и имел сильную цитадель. Сначала мамлюки под командованием Калауна попробовали соорудить проход к стенам города, забросав ров деревьями, который валили в местном лесу, но защитники сумели ночью поджечь его. После первой неудачи Бейбарс подверг город непрерывному обстрелу; 30 апреля 1265 года гарнизон капитулировал и был взят в плен. Перед такой несокрушимой мощью гарнизон Акры, находившийся в безнадежном меньшинстве, был практически бессилен. Даже когда номинальный правитель Иерусалимского королевства Гуго де Лузиньян 30 апреля прибыл с Кипра с небольшим подкреплением, франки даже не попытались противостоять нашествию мамлюков. В начале мая Бейбарс приказал войскам уничтожить Арсуф и, торжествуя, отправил христианских пленных в Египет, вынудив их войти в Каир со сломанными крестами на шеях. Летом султан написал письмо Манфреду Сицилийскому, сообщив об успехах. Продемонстрировав полное безразличие к будущему Утремера, что теперь было характерно для некоторых кругов на Западе, Манфред отправил в Египет дары и поздравления. Другие, в том числе папство, услышав об агрессии мамлюков, начали обдумывать ответные действия.