т. Еще как стала бы! Собачьим хлыстом! Которым раньше капитан хлестал свою ищейку.

Г е й л. Нет, она бы что-нибудь похуже придумала! Например, запустила бы червей-бурильщиков нам в нос.

М э й. Или в уши!

К л у т. Или в салат.

Г е й л. Или в…

А ф р е й т. Дети, хватит! Пойдите накройте на стол. Пальчики, помоги им, пожалуйста.

Дружной гурьбой девчонки устремились на кухню, оживленно перешептываясь по дороге.

7

– Мышелов, надеюсь, что во время обеда ты не… – начала было Афрейт, но он не дал ей закончить:

– О, я хорошо знаю, что вы все меня не одобряете, и потому охотно помолчу. Не так-то легко быть голосом разума, когда все вы оседлали своего любимого конька и играете в благородство.

Сиф улыбнулась, пожала плечами и, подняв глаза к небу, заметила:

– Вообще-то, я предпочла бы, чтобы ты не молчал, а…

– Почему бы и нет? – ворчливо отозвался он, угадав, по-видимому, ее мысль. – Снявши голову, по волосам не плачут. Принцесса Пальчики, – обратился он к девочке, – не соблаговолит ли твое высочество приблизиться ко мне?

Та опустила на стол только что принесенный поднос с горячими пирожками и повернулась к нему, глаза долу:

– Да, господин?

– Мои друзья настаивают, чтобы я пожал руку твоего высочества в знак приветствия и примирения.

Она протянула правую руку. Он взял ее в свою со словами:

– Принцесса, я восхищен твоей смелостью и хитростью, в которой, как утверждают мои друзья, ты не уступишь мне самому. Надеюсь, что твое пребывание в наших краях будет приятным, ну и так далее! – И стиснул пальцы девочки в своих. Едва сдержав крик боли, она улыбнулась в ответ. Он продолжал: – Но учти, высочество, как бы умна ты ни была, меня тебе не провести. И запомни: если с головы этих четырех девчонок или кого-либо из моих друзей упадет хотя бы единый волос, отвечать будешь передо мной.

Она ответила:

– Я согласна, господин, – и, поклонившись, побежала на кухню.

– Принеси еще четыре прибора, – крикнула ей вслед Афрейт. – Я вижу Гронигера, и он идет не один. Кто это там с ним, Фафхрд?

– Скаллик и Пшаури, – отозвался он, вглядевшись в группу людей, приближавшихся к ним в последних лучах заката. – Идут доложить о происшествиях дня. И старый Урф тоже с ними – в последнее время он повадился греться на солнышке в таких местах, откуда видны одновременно и порт, и спящий Мальстрём.

Последний отблеск заката растаял на горизонте, и луна из полупрозрачной тени немедленно превратилась в яркий сверкающий диск, заливший всю округу холодным серебристым светом.

– А они торопятся, – заметила Афрейт. – И старый Урф тоже, хотя обычно он плетется позади всех.

Афрейт проверила, выполнила ли девочка ее распоряжение насчет дополнительных приборов.

– Ну а теперь усаживаетесь, и, с благословения Богини, приступим, а то мы так никогда не поедим.

Когда четверо путников подошли к их столу, они уже отведали салат из редиса со специями и вовсю налегали на жаркое из ягненка со сладким мятным соусом. Вдруг одинокое облако над ними окрасилось в лимонно-желтый цвет – прощальный привет четырем странникам скрывшегося за горизонтом солнца. В этом сиянии лица присутствующих стали видны так отчетливо, точно с них сняли маски.

Гронигер был, как всегда, краток:

– «Ласка» покинула гавань. Облака на севере предвещают ей попутный ветер. И еще одна новость, поинтереснее.

С этими словами он перевел взгляд на сгорбленного морщинистого Урфа.

Но так как последний молчал и никто не задал вопроса: «В чем дело?» – Пшаури поспешил доложить:

– Прежде чем «Ласка» отчалила, капитан Мышелов, я обменял оленьи шкуры и одного соболя на семь сосновых досок, две дубовые колоды и черный перец для кока. Мы засеяли поле рожью и побелили амбар. Гилджи, кажется, поправляется после солнечного удара.

– Дерево хорошо просушено? – придирчиво спросил Мышелов. Пшаури кивнул. – Так в следующий раз и докладывай. Краткость – хорошая вещь, но не за счет точности.

Теперь настала очередь Скаллика докладывать:

– Скор велел нам кренговать «Морского ястреба», капитан Фафхрд, пока стоят низкие приливы, и мы закончили обшивать его корму медью. Ходили стрелять дичь. Я выходил в море на «Крингле» – порыбачить. Ничего не поймал.

– Довольно, – сказал Фафхрд, жестом призывая того к молчанию. – Что у тебя за новость, Урф?

Афрейт прервала его, поднимаясь со словами:

– С этим можно и подождать. Прошу вас, присоединяйтесь к нашей трапезе, господа. Мы ждали вашего прихода.

Трое кивком поблагодарили за приглашение и отправились к колодцу помыть руки, но старый мингол остался стоять, где стоял, и, обратив на Фафхрда взгляд столь же мрачный, как и его длинная черная туника, замогильным голосом произнес:

– Капитан, сегодня днем, когда я, как обычно, нес вахту на мысе – солнце уже клонилось к западу, – я поглядел в сторону Мальстрёма, который последний год с половиной – шесть сезонов – был тих и спокоен, точно озеро в горах, и увидел, как медленно-медленно, очень медленно вода начала двигаться по кругу, словно закипало варево в ведьмином котле.

Ко всеобщему удивлению, Мышелов завопил:

– Что-о-о? – вскочил и уставился на вестника таким взглядом, точно хотел испепелить его на месте. – Что ты несешь, старый маразматик? Что ты тут раскаркался, ворон старый? Скелет сушеный!

– Он говорит правду, Мышелов, – произнес Гронигер, который уже вернулся и занял место, приготовленное ему рядом с женщинами. – Я видел это собственными глазами! Течение вновь появилось на прежнем месте, и водоворот хотя и неохотно, но зашевелился. Если нам повезет, то с помощью северного ветра воронка выбросит на берег останки мингольских судов, да и других кораблей, которые затонули позже… Не печалься, друг.

Мышелов пронзил его взглядом:

– Ах ты, старый скряга, норовишь на топляке поживиться! На дне моря похоронено то, что тебе и не снилось и что я сам ни за что не стал бы доставать оттуда. Скажи, Урф, кто был сегодня рядом с водоворотом, – раз уж он вновь заворочался, стало быть кто-то приложил к этому руку. Без колдовства тут не обошлось, нутром чую.

– Нет, капитан, не было никаких колдунов, вообще никого не было, – заверил его старик. – Пшаури и Скаллик, – кивнул он в сторону этих двоих, которые как раз занимали места за столом, – выходили в ту сторону на «Крингле» и стояли на якоре, но не долго. Они могут подтвердить мои слова.

– Что? – И снова сдавленный полувопль-полухрип сорвался с губ Мышелова, когда он резко повернулся к тем, на кого указал старый мингол. – Вы брали «Крингл»?