Сентиментальное и трусливое понятие «человек» à la Конт и Стюарт Милль, по возможности даже предмет культа… Это все тот же культ христианской морали под новым названием… Свободомыслящие, Гюйо например.

Сентиментальное и трусливое понятие «искусства» как сочувствия всему страждущему, обездоленному (даже история, например Тьерри) – это опять-таки все тот же культ христианского морального идеала.

А о социалистическом идеале и говорить нечего: он целиком является продуктом того же плохо понятого христианского идеала морали.

341

Происхождение идеала. Исследование почвы, на которой он произрастает.

А. Исходить из «эстетических» состояний, в которых мир кажется полнее, круглее, совершеннее, – языческий идеал; в нем преобладает самоутверждение (отдают). Высший тип: классический идеал как выражение благополучного состояния всех главных инстинктов. Затем в нем мы снова видим высший стиль: великий стиль. Выражение самой «воли к власти». Инстинкт, внушающий наибольший страх, решается заявить о своем существовании.

B. Исходить из состояний, в которых мир кажется более пустым, более бледным, разжиженным, где в роли совершенного являются «одухотворение» и нечувственность, где больше всего стремятся избежать грубого, непосредственного, животного и ближайшего (рассчитывают, выбирают); «мудрец», «ангел», священнический – девственный – невинный, физиологическая характеристика таких идеалистов – анемический идеал. При известных условиях он может быть идеалом таких натур, которые сами представляют собой первый, языческий идеал (так Гёте видит в Спинозе своего «святого»).

C. Исходить из состояний, в которых мир ощущается нами слишком бессмысленным, слишком испорченным, слишком бедным и обманчивым, чтобы еще предполагать в нем или желать идеала (отрицают, уничтожают); проекция идеала в область противоестественного, противофактического, антилогического; состояния того, кто судит подобным образом («обеднение» мира как следствие страдания: берут, а не дают больше): противоестественный идеал.

(Христианский идеал есть промежуточное образование между вторым и третьим, с преобладанием то первого, то последнего идеала.)

Три идеала: А. усиление жизни (языческий идеал), или В. разжижение жизни (анемический), или С. непринятие жизни (противоестественный). Обожествление ощущается в высшей полноте – в самом утонченном выборе, в презрении к жизни и в ее разрушении.

342

A. Последовательный тип. Тут начинают постигать, что и злое не следует ненавидеть, что ему не следует противиться; что не следует вести войну и с самим собой; что не следует принимать как должное то страдание, которое приносит с собой подобного рода практика; что живут исключительно положительными чувствами; что становятся на сторону противников словом и делом; что путем чрезмерного поощрения мирных, добрых, миролюбивых, сострадательных, любвеобильных состояний истощают почву для других состояний… что нужна постоянная практика.

Что достигается в этом случае? – Буддийский тип, или совершенная корова.

Эта точка зрения возможна только тогда, когда кончилось господство морального фанатизма, то есть если злое ненавидят не из-за него самого, а только потому, что оно ведет к состояниям, которые причиняют нам боль (беспокойство, работа, забота, затруднения, зависимость).

Это буддийская точка зрения: здесь не ненавидят грех, здесь отсутствует понятие «греха».

B. Непоследовательный тип. Ведут войну против зла, полагая, что война из-за добра не влечет за собой тех моральных и психологических последствий, которые являются спутниками войны в других случаях (и из-за которых к ней относятся как к злу). В действительности такая война против зла развращает гораздо основательнее, чем какая-либо вражда между отдельными личностями; к тому же обыкновенно «личность» все-таки в конце концов является на сцену хотя бы в форме воображаемого противника (дьявол, злой дух и т. д.). Враждебное отношение, наблюдение, шпионство за всем, что в нас дурно или могло бы быть дурного происхождения, приводит в конце концов к состоянию крайней измученности и беспокойства, так что теперь становятся желательными «чудо», награда, экстаз, решение в смысле «потусторонности»… христианский тип, или совершенный святоша.

С. Стоический тип. Твердость, самообладание, несокрушимость, душевный мир как непреклонность упорной воли – глубокий покой, оборонительное состояние, крепость, военное недоверие, – устойчивость принципов, единство воли и знания, глубокое самоуважение. Тип отшельника. Совершенный носорог.

343

Идеал, который стремится утвердить свое господство или только удержать его, старается опереться: а) на вымышленное происхождение; b) на мнимое родство с господствующими могущественными идеалами; с) на трепет перед тайной, как будто речь ведется по уполномочию власти, не подлежащей критике; d) на оклеветание враждебных идеалов; е) на лживое учение о выгодах, которые этот идеал якобы обеспечивает, например счастие, душевный покой, мир или даже помощь какого-нибудь могущественного бога и т. д. К психологии идеалиста: Карлейль, Шиллер, Мишле.

Когда вскрыты все средства обороны и защиты, которыми держится известный идеал, можно ли считать, что он опровергнут? Он пустил в ход те средства, при помощи которых живет и растет все живущее: они все без исключения «безнравственны».

Мой вывод: на всех силах и влечениях, при помощи которых существуют жизнь и рост, лежит проклятие морали: мораль как инстинкт отрицания жизни. Необходимо уничтожить мораль, чтобы освободить жизнь.

344

Не познавать самого себя: благоразумие идеалиста. Идеалист: существо, у которого есть основания оставаться в темноте относительно себя и которое достаточно умно, чтобы оставаться в темноте и относительно этих оснований.

345

Тенденция развития морали. Каждый желает, чтобы никакое другое учение и никакая другая оценка вещей не получили преобладания, кроме тех, которые для него выгодны. Следовательно, основная тенденция слабых и посредственных всех времен – сделать более сильных слабее, низвести их к своему уровню; главное средство – моральное суждение. Зависимость слабого от сильного заранее клеймится, высшие состояния более сильного облагаются презрительными именами.

Борьба многих против немногих, обыкновенных против редких, слабых против сильных; один из самых утонченных способов к ее прекращению заключается в том, что избранные, выдающиеся, недюжинные начинают выставлять себя слабыми и отклоняют более грубые орудия власти.

346

1. Мнимый чистый познавательный инстинкт всех философов диктуется им их моральными «истинами» – он имеет только видимость независимого…

2. «Моральные истины», «так должно поступать» – суть простые формы сознания утомленного инстинкта: «у нас поступают так-то и так-то». «Идеал» должен восстановить, усилить инстинкт; он льстит человеку, уверяя его, что последний проявляет послушание там, где он только является автоматом.

347

Мораль как средство совращения. «Природа добра, ибо ее источник мудрый и добрый Бог». На кого, следовательно, падает ответственность за испорченность людей? На их тиранов и совратителей, на господствующие сословия – необходимо их уничтожить: логика Руссо (ср.: логику Паскаля, который делает заключение к наследственному греху).

Сравните родственную логику Лютера. В обоих случаях ищут предлога ввести в качестве морально-религиозного долга ненасытную потребность мести. Ненависть к правящему сословию старается освятить себя… («Греховность Израиля»: основа для могущества священников.)

Сравните родственную логику Павла. Эти реакционные движения всегда прикрываются тем, что их дело есть дело Бога,