— Брак законен перед лицом церкви, — сказал О'Малли.

— Что? — Роган Фитцджеральд и его сын Имон совершенно обезумели, когда увидели, что состояние Эйден уплывает из их рук. Однако сдаваться без боя они не собирались. — Я знаю, что от О'Малли нельзя ждать справедливого решения, если это касается интересов О'Малли. Я протестую против вашего решения, святой отец. Если потребуется, я извещу об этом деле Рим, чтобы добиться справедливого решения.

— Послушай меня, Роган Фитцджеральд, — терпеливо сказал епископ. — Отец Метью Беде по-прежнему считается в Риме священником нашей веры. Есть несколько священников, которые служат королеве с молчаливого благословения Рима, потому что Риму требуется примирение и они хотят, чтобы Англия вернулась в лоно католической церкви. У тебя нет никаких доказательств. Если леди Блисс действительно захочет предъявить тебе обвинение в том, что ты насильно принудил ее вторично выйти замуж при живом первом муже, она сможет сделать это. Ты стар, Роган Фитцджеральд, и скоро ты предстанешь перед своим Создателем. На твоей душе много грехов, старик, но как добрый сын церкви ты можешь получить отпущение, когда придет твой час.

Если тебя отлучат от святой католической церкви, у тебя не будет такой возможности, и душа твоя отправится в геенну огненную и будет гореть там вечно. Ты должен принять решение, Роган Фитцджеральд. Какой путь ты выбираешь?

Казалось, что прямо на их глазах Роган съеживается, и на секунду Майклу О'Малли стало жаль старика, но потом он вспомнил обо всех несчастьях, которые Роган Фитцджеральд и его племянник Кевен причинили его брату и Эйден, и жалость улетучилась. Имон Фитцджеральд, более практичный, чем его отец, понял, что они проиграли, и пожал плечами. Его отец и Кевен мечтали о богатстве. Он же всего на секунду подумал о том, как было бы хорошо на деньги своей племянницы подновить и поддержать хозяйство Балликойлла. Он был глупцом, когда даже подумал об этом. Мечты — это для детей, а эти слабоумные поверили в них.

— Пошли, отец, — сказал он, — вечереет, а нам еще надо доехать до дома. — Он взял старика за руку и повел к двери.

— Верните мне моих лошадей! — крикнула им вслед Эйден.

Имон повернулся к ней.

— Мы привели их с собой, но если я отдам их тебе, некоторым моим людям придется идти пешком до Балликойлла.

— Если я могла пешком пройти этот путь, дядюшка, значит, и ваши мужчины смогут сделать это. Оставьте моих лошадей в конюшне лорда Глинна.

— Ты бессердечная женщина, Эйден Сен-Мишель, — сказал он.

— Это у меня от ирландцев, дядюшка, — ответила она и потом бесстрастно смотрела, как он выводит ее деда из Большого зала замка Глиншеннон. Роган Фитцджеральд шел ссутулившись, низко опустив голову.

— Прощай, дедушка! — крикнула она, но, замешкавшись на минуту, он все же не обернулся и вышел из двери.

Вместе с уходом Фитцджеральдов исчезло напряжение, присутствующее в комнате. Генри Стерминстер, лорд Глинн, улыбнулся своим гостям и сказал:

— Вы все, конечно, переночуете у меня? Они кивнули в знак согласия.

— Повар лорда Глинна — великий мастер, — с воодушевлением сказала Эйден. — Я только один раз ела приготовленные им кушанья, но у меня слюнки текут, когда я думаю о следующей трапезе.

— Не понимаю, как вы можете быть голодной после такого обильного завтрака, — восхищенно сказал лорд Глинн.

— У Эйден чудовищный аппетит, — гордо улыбаясь, объявил ее муж, — и она никогда ни на фунт не толстеет.

В зале снова появились слуги. Они суетились, готовя стол для вечерней трапезы. Гостям дали по огромному кубку с вином, и они стоя грелись у камина, потому что летний день был прохладным после прошедшей бури.

— Как удачно получилось, святой отец, что вы знали о том, что священник Беде еще не отлучен от римской церкви, — сказал лорд Глинн.

— Я не знаю этого, — спокойно сказал Майкл О'Малли, и его яркие голубые глаза озорно блеснули на румяном лице.

Лорд Глинн от удивления открыл рот, потом ахнул и произнес:

— Но вы сказали…

— Я отлично помню, что я сказал, и я сам определю себе суровое наказание за свою ложь, можете быть в этом уверены, милорд. Однако мое своевременное утверждение на самом деле помогло разрешить наши трудности, разве это не так? Роган и Имон Фитцджеральды находятся на пути в Балликойлл, и они навсегда исчезнут из жизни моего брата и Эйден. Когда мой брат шесть лет назад вместе с моей сестрой уехал в Англию, он сделал такой шаг, руководствуясь желанием устроить свою жизнь. Он был самым младшим сыном в семье, и в Ирландии ему не на что было надеяться, поэтому я не могу не согласиться с его решением. В настоящее время Елизавета Тюдор является королевой Англии, Ирландии и Уэльса. Конн доказал ей свою преданность и, сделав это, никогда не изменял ей. Он служил в личной гвардии королевы, он согласился взять в жены девушку, выбранную для него королевой. Конн О'Малли, прошу прощения, братец, Конн Сен-Мишель, лорд Блисс, преданный королеве человек, так же как и его жена-англичанка. Их венчание, на котором присутствовала сама королева и которое проводил ее личный капеллан в ее освященной часовне, имеет законную силу и для них, и для всех верноподданных королевы. Потребовались бы месяцы на то, чтобы разрешить это проклятое дело, поэтому я решил принять решение сам. Однако я знаю, что и мать Конна, и я сам были бы очень довольны, если бы мой брат и его жена согласились, чтобы я обвенчал их по обряду церкви, к которой они принадлежали по рождению. В этом случае не возникало бы никаких сомнений, не так ли?

— Но мы уже женаты, Майкл, — упрямо сказал Конн.

— Я знаю это, — ответил его старший брат. — По всей вероятности, этот брак и в самом деле имеет силу в глазах католической церкви. Но чтобы раз и навсегда исключить все сомнения в законности вашего с Эйден союза, уважь мою просьбу, брат.

— А почему бы и нет, Конн? — со смехом спросила Эйден. — В конце концов, разве сейчас мы в каком-то смысле не начинаем все сначала?

— Я считаю законным наш брак во дворце Гринвич, — сказал он. — И я никогда не думал, что он может считаться недействительным.

— И я так не думала, Конн, любовь моя, но ведь никакого греха не будет, если мы выполним эту просьбу. Он забрал в ладони ее лицо и вгляделся в серые глаза.

— Тебе это будет приятно?

— Это будет приятно твоей матери, — улыбаясь, ответила она. — И поскольку мы находимся так близко от Иннисфаны, Конн, было бы неловко, если бы мы не показали Валентину ее бабушке. Я хочу, чтобы твоя мать была довольна нами, Конн. Если венчание поможет этому, я согласна. Я не сомневаюсь в том, что наш брак, состоявшийся два с половиной года назад, действителен, но я хочу, чтобы ни один человек не имел права хулить наш союз. От этого зависит будущее наших сыновей.

Он быстро поцеловал ее в губы и, посмотрев на Майкла, сказал:

— Ну ладно, только проводи церемонию здесь, у огня.