– У друзей, – произнесла она, стараясь выглядеть беспечной.

Перуджа нужно было отвлечь.

– Хочешь еще? – спросила Фэнси.

Но отвлечь его было трудно – слишком поразили Перуджа ее слова.

– А муж у тебя есть?

– Нет.

– Кто же отец твоих детей? – поинтересовался он, тут же сообразив, что должен был спросить не об отце, а об отцах, во множественном числе.

– Я не хочу об этом говорить.

Косвенное признание в том, что рождение детей было ошибкой. Но и Фэнси припомнила эпизоды прошедшей ночи, когда Перудж, пребывая в тумане эротического экстаза, делал признания, исходящие из самых глубин его сознания. Двигаясь с нарочитой небрежностью, Фэнси подошла к велосипеду и взяла пальто.

– Куда ты собралась? – спросил он.

Перудж не без труда спустил ноги на холодный пол. Голова его кружилась от усталости, а в груди засела тупая боль. Что содержалось в том средстве, черт возьми? Да, Фэнси просто вымотала его.

– Я голодна, – произнесла она. – Могу я оставить здесь велосипед и пойти поесть? Надеюсь, потом мы снова займемся воспроизводством!

– Поесть? – Его желудок скрутило.

– Там, на улице, есть кафе. Я очень хочу есть после этой ночи, – хихикнула Фэнси.

Она обязательно вернется и заберет свой велосипед. Перудж понимал, что в таком состоянии ему с ней не справиться. Но когда Фэнси придет, ее гостеприимно встретят его помощники. И уж они раскроют все тайны Нилса Хеллстрома, потому что у них в руках будет Фэнси.

– Итак, в кафе, – кивнул он, словно объяснял самому себе, куда она направляется и зачем. Да, там, на улице Перудж видел неоновую вывеску.

– Мне нужен… завтрак, – сказала она и сглотнула. Нервничая, Фэнси едва не произнесла «завтрак чужака». Эти слова ни в коем случае нельзя использовать в общении с ними.

– У тебя есть деньги? Я собиралась в такой спешке, что забыла взять их.

Перудж не придал значения прерывистости ее фразы и, жестом показав на брюки, лежавшие на кресле, проговорил:

– Бумажник в кармане.

Он опустил голову на руки. Попытка сесть буквально забрала все его силы, а боль в груди не утихала. А если принять холодный душ? Перудж слышал, как Фэнси ищет деньги, но не мог себя заставить посмотреть в ее сторону. Да возьми хоть все! Мерзавка!

– Беру пять долларов, – сказала она. – Нормально?

Я часто плачу и больше, подумал он. Но Фэнси, вероятно, не обычная проститутка.

– Конечно. Бери, сколько нужно.

– Тебе принести кофе или чего-нибудь еще? – спросила она. Он выглядел действительно больным, и Фэнси даже забеспокоилась.

Перудж подавил накатывающий комок тошноты и слабым движением руки дал понять, что ему ничего не нужно.

– Нет… может, позднее, – пробормотал он.

– Точно?

– Да.

– Ладно.

Наверное, ему необходимо отдохнуть, подумала Фэнси. Она улыбнулась и, открывая дверь, произнесла:

– Я скоро вернусь.

– Подожди!

Перудж опустил руки и с усилием поднял голову.

– Ты все-таки хочешь, чтобы я что-нибудь принесла? – спросила Фэнси.

– Нет. Ты собираешься от меня иметь ребенка?

– Конечно. У меня как раз пик фертильности. – Она обезоруживающе улыбнулась и добавила: – Пойду поем. Вернусь так быстро, что ты не успеешь и заметить.

Фэнси вышла, захлопнув за собой дверь.

Да, все у нее быстро – и поесть, и… Ответ Фэнси встревожил Перуджа. Во что же он вляпался? Ребенок? Может, Карлос обнаружил именно это? Перуджу вдруг привиделся щеголеватый Карлос Дипо, в плену, в каком-то подземном притоне, где Фэнси и ее приятели принуждают его к участию в оргии, и он не вырвется на свободу, пока не закончится действие афродизиака. Или сам Карлос не отдаст концы. Непрекращающаяся оргия воспроизводства и конвейер, на который постоянно выкладывают все новых и новых младенцев. Нет, Карлоса в этой роли Перудж представить не смог. Так же, как Тимиену и Портера. Тимиена никогда не ассоциировалась у него с материнским типом женщины. А суховатый Портер вообще избегал контактов с женщинами.

Хеллстром замешан в чем-то, что имеет отношение к сексу, и это – нечто грязное.

Перудж потер лоб. В номере стоял кофейный автомат с пакетиками растворимого кофе. Перудж, покачиваясь, встал и, найдя его около двери, нагрел воды и сделал две чашки. Кофе оказался слишком горячим, Перудж обжегся, но напиток немного взбодрил его и унял головную боль. Теперь он мог думать. Закрыв дверь на цепочку, Перудж достал трансивер.

Жанверт отозвался со второго сигнала. Руки у Перуджа дрожали, но он подтянул кресло к окну, положил прибор на подоконник и приготовился передавать сообщение. Они обменялись с Жанвертом паролями, и Перудж принялся рассказывать о своих ночных приключениях, не упуская деталей.

– Восемнадцать раз? – удивился Жанверт.

– Это только то, что я помню.

– Да, ночка была непростой! – Трансивер не смог скрыть нотки циничного одобрения, прозвучавшего во фразе Жанверта.

– Это не шутки! – воскликнул Перудж. – Она мне что-то ввела – афродизиак или нечто подобное, и я превратился в один сплошной детородный орган. Попробуй перевести это на профессиональный язык. Нужно выяснить, чем она меня наколола.

Он посмотрел на гематому на плече.

– Как вы собираетесь это сделать?

– Сегодня я еду на ферму. Могу прямо спросить у Хеллстрома.

– Не думаю, что это будет правильно. Вы связывались по этому поводу с офисом?

– Шеф хочет… Да, связывался.

Черт! Непросто объяснить, что шеф настаивает на прямых переговорах. Произошедшее ночью не изменит их общей логики, просто добавится еще одна деталь.

– Будьте осторожны. – сказал Жанверт. – Мы потеряли уже троих.

Он что, держит меня за идиота? Черт бы его побрал!

Перудж потер правый висок. Голова его звенела пустотой, как и все тело. Эта Фэнси буквально выпила его до дна.

– Как же ваша дама добралась к вам с фермы? – поинтересовался Жанверт. – На дороге не было никаких машин.

– На велосипеде. Разве я не говорил?

– Нет. Как вы себя чувствуете?

– Немного устал.

– Хорошо вас понимаю.

Опять этот идиотский юмор!

– Значит, у нее был велосипед. Любопытно.

– Что именно?

– Карлос был помешан на велосипедах. Офис в Портленде сообщает, что в свой фургон Карлос положил и велосипед. Помните?

Перудж посмотрел на стоявший около стены велосипед. Да, Коротышка упоминал о нем. Но возможно ли такое совпадение? Что, эта игрушка на колесах принадлежит Дипо?