обнаружил, что снова кончаю, проливая свою сперму ей в горло, пока она испытывала свой собственный оргазм.

Я отстранился как раз в тот момент, когда Киан вошел в нее в последний раз, и тоже зарычал, освобождаясь, используя свою хватку на ее горле, чтобы сильно прижать ее к своей груди. Он отпустил ее, в последний раз шлепнув по заднице, когда она упала вперед на матрас между мной и Блейком, ее тело дрожало от последствий того, что мы только что с ней сделали.

Мы вчетвером упали на кровать грудой тяжело дышащих, ноющих и серьезно удовлетворенных тел, ухмыляясь, как кучка самодовольных ублюдков.

— Вот дерьмо, принцесса, — пробормотал я, притягивая ее к себе и запечатлевая поцелуй на ее губах.

— Ты можешь повторить это еще раз, — с придыханием сказала она, в то время как Киан смеялся как придурок.

Когда его смех стал радостным, я перекатился, пока не смог зафиксировать на нем свой пристальный взгляд, и приподнял бровь.

— Что?

— Сэйнт сойдет с ума, когда увидит, что мы сделали с его кроватью, — Киан впал в истерику, и я обнаружил, что тоже смеюсь, пока Татум стонет.

— А я-то думал, что эта ночь не может быть лучше, — сказал я со смехом.

Словно по сигналу, снизу донесся звук хлопнувшей входной двери, и Татум ахнула, как непослушный ребенок, которого вот-вот поймают на нарушении правил.

— Детка, солнышко, мы ждем тебя! — Позвал Киан, и Татум протестующе пискнула, громко рассмеявшись.

— О, черт, — простонал Блейк, но все равно ухмыльнулся, и я должен был сказать, что не совсем уверен, как я должен был действовать в этой ситуации. Был ли нормальный способ вести себя, когда тебя застали в чьей-то постели с двумя другими голыми чуваками и серьезно удовлетворенной девушкой? Если и было, у меня не было времени разобраться в этом, потому что по лестнице раздались шаги Сэйнта, и мой член определенно был снаружи.

В тот момент, когда он достиг верха лестницы, он замер, и мы все четверо тоже. Был затянувшийся момент, когда глаза Сэйнта просто перемещались между всеми членами на его кровати и состоянием Татум, которая была основательно оттрахана. Его челюсть задергалась, глаза странно сердито расширились, вена на виске начала жить своей собственной жизнью, завела детей и построила себе особняк с семью кроватями, потому что она определенно должна была там остаться, а Сэйнт выглядел так, словно был готов взорваться. Не начал кричать или психовать, а на самом деле взорваться, как будто в любой момент можно было ожидать получить по лицу обильным количеством мозгового вещества.

Затем Киан начал смеяться. Черт, мы все начали смеяться, и я притянул Татум в свои объятия, чтобы она могла уткнуться лицом мне в грудь и спрятаться от темного лорда, который пришел уничтожить нас.

— По крайней мере, мы умрем с улыбками на лицах, — пошутил я, и она снова застонала.

— Татум, — прорычал Сэйнт, и я, оглянувшись, увидел, что он стоит в ногах кровати, выглядя чертовски спокойным, когда он пристально посмотрел на нее и поманил одним пальцем.

Я крепко прижал ее к себе, но она вывернулась, соскользнув на кровать между мной и Блейком, прежде чем переползти через Киана, который все еще смеялся, он снова шлепнул ее по заднице, когда она проходила мимо. Когда она подошла, чтобы встать перед Сэйнтом, я протянул руку и схватил одну из подушек, бросив ее поверх своих причиндалов, чтобы все выглядело так, будто я, по крайней мере, пытаюсь извиниться за беспорядок, который мы устроили на его кровати.

Татум прикусила губу, когда Сэйнт оглядел ее с ног до головы, прежде чем протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней.

Его пальцы коснулись ее губ, которые припухли от стольких наполненных удовольствием поцелуев, прежде чем спуститься к горлу, где розовые отметины показывали положение пальцев Киана, пока он трахал ее.

Татум ахнула, когда кончики его пальцев переместились от следов укусов на ее шее к любовному укусу на левой груди, и ее соски затвердели от соприкосновения, дыхание сбилось.

Возможно, я хотел бы отрицать саму мысль о том, что она тоже испытывает подобные чувства к Сэйнту, но ее тело делало правду болезненно очевидной, и на мгновение мне показалось, что он, возможно, собирался удовлетворить то желание, которое горело в ее глазах, и присоединиться к нам здесь, на его кровати.

Вместо этого его маска спокойствия осталась на месте, когда он обнаружил следы пальцев на ее бедрах, прежде чем развернуть ее, чтобы осмотреть отпечатки рук Киана на ее круглой заднице.

Сэйнт перекинул волосы Татум через плечо и наклонился ближе к ее спине, чтобы говорить ей на ухо.

— Я должен наказывать тебя за каждую отметину, которую ты позволила им оставить на своем теле в моей постели, — прорычал он, и Блейк прикусил костяшки пальцев, чтобы сдержать веселье, пока мы все ждали, когда он взорвется.

— Это кажется справедливым, — выдохнула Татум, дрожа, когда ее затвердевшие соски привлекли мое внимание, и Сэйнт прижался к ней еще ближе.

— Тогда я так и сделаю, — сказал он мрачным тоном. — Но не сейчас. Теперь ты можешь пойти, привести себя в порядок и подумать о том, что ты натворила. Я заставлю тебя страдать от неизвестности по поводу того, как и когда наступит это наказание. Если ты хотела моего внимания, Сирена, тебе действительно следовало просто попросить об этом.

— Может, я сама этого хочу, — пробормотала она.

— Будь осторожна в своих желаниях. — Он слегка подтолкнул ее, и она закусила губу, бросив на нас троих извиняющийся взгляд, прежде чем направиться в ванную принять душ.

В тот момент, когда дверь за ней закрылась, Сэйнт обратил на нас свой ледяной взгляд, и Киан рассмеялся, заложив руки за голову и просто признавая тот факт, что он выставил свой член напоказ перед мужчиной, который выглядел более чем искушенным оторвать его.

Взгляд Сэйнта скользнул ко мне, где я гораздо более уважительно прикрывал подушкой свое барахло, и его глаза сузились.

— Неужели ты предполагал, что вид твоего члена покажется мне более оскорбительным, чем то, как ты пачкаешь им мою подушку? — спросил он сухим тоном, и Блейк тоже расхохотался.

— Э-э-э, — я не смог придумать подходящего ответа на это, и я действительно боролся с желанием рассмеяться в своей миссии, чтобы хотя бы немного извиниться за то, что мы сделали, но это было чертовски трудно сделать.

— Я нашел кое-что снаружи, на что мне нужно, чтобы вы все посмотрели, — сказал Сэйнт смертельно серьезным тоном, резко меняя тему. — Я думаю, что