старик. — Поэтому я и просил прислать Торкомора. С этой задачей он справится быстрее, чем боевые корабли. Мы старая и мудрая раса, у нас накоплен опыт многих поколений и мы знаем, чем заканчиваются походы боевых эскадр.

Перед Дэйном пронеслась картина нападения Голубых Призраков, Предтечей и его затошнило от запаха горелого мяса. Какого разумного поведения требует от него этот старик? Нужно действовать по обстоятельствам, а они таковы, что против силы они должны противопоставлять силу, так было всегда. Дипломатам здесь нечего делать. Ему удалось немного расслабиться, но потом воспоминания нахлынули на него и волна гнева окатила его сознание. Дыхание участилось и сердце забилось быстро и жестко.

Старик внимательно посмотрел на него и сказал:

— Вы, люди — странная раса. В обычное время вы живете спокойно, ничем не отличаясь от остальных, но когда опасность застает вас врасплох, вы отвечаете с молниеносной быстротой и силой. Вами управляет не разум, а чувства, вы полностью подчинены им. Вы действуете нелогично, но, как ни странно, это приносит успех. Вы чаще всего проявляете свои чувства во время смертельной опасности. В самых тяжелых обстоятельствах вы не грубеете и не становитесь бездушными автоматами–убийцами. Конечно, у вас есть исключения, но в целом вы — удивительная цивилизация.

— Благодарю вас за столь лестное заключение, — ответил Дэйн с поклоном. — Хорошо, что вы о нас такого мнения, но вам‑то что до нашей расы? Какую цель вы преследуете, установив контакт с нами?

Глубокие глаза старика блеснули.

— Верно, — согласился он, — цель у нас есть. Ваш мир перенаселен. Мы, перестраивая свою систему, так увлеклись этим, что когда зачалили ее полностью и выбрались в Галактику, то за сотни лет большинство более или менее пригодных к колонизации планет были уже заняты. И заняты преимущественно вашей расой. Нам нет смысла воевать за эти планеты, мы можем договориться мирно, определив зоны обитания наших цивилизаций.

Дэйн кивнул.

— Понятно, — сказал он и посмотрел на небо, сверкающее мириадами далеких звезд. — Извините, но мне пора возвращаться, мои товарищи будут волноваться, если я в срок не прилечу на корабль. Если вы хотите, мы можем вместе полететь на “Галактику”.

— Согласен, — ответил старик, — летим. Мы прибыли вовремя и Предтечам не выйти на “тропу” войны в космосе.

Глава 8

Беспокойная ночь подходила к концу. Впереди у пульта Дэйн видел голову Сэнфорда, возле капитана застыл Камил. Они ждали атаки, все говорило об этом. Слоуан что‑то сказал капитану, тот коротко кивнул и вновь застыл в ожидании. Сидевший рядом с Дэйном старый харрианин усмехнулся, показывая свои зубы, белые и красивые, резко контрастирующие с его сморщенным лицом.

— Вот оно, подтверждение моих слов, — сказал он, повернувшись к Торсону. — Всего несколько минут назад вы были нормальными людьми, а сейчас, перед нападением, вы как живые машины.

Дэйн ничего не ответил, продолжая всматриваться в экраны. Внезапно направленная волна энергии соприкоснулась с силовым полем, выбросив веер брызг.

— Вот и началось, — сказал Дэйн. — Наши инженеры решили пустить установки Башен–Близнецов на полную мощность. Посмотрим, что из этого выйдет.

Старик молчал. Из‑за горизонта появилось кровавое солнце.

— Напряжение на внешней стороне поля увеличивается, — бросил инженер, глядя на стрелки приборов.

— Подключайте Башни!

Слоуан защелкал переключателями, но результата не было.

— В чем дело? — взревел капитан. — Что там Кости думает? Он угробит нас!

— Кости не виноват, капитан, ведь это не наша техника, — сказал Руффин. — А полную мощность мы даем впервые.

— Извини, мой мальчик, я злюсь на себя. Сижу здесь как старый пень и ничего не могу поделать.

Дэйн посмотрел на харрианина. Тот, казалось, заснул, и Торсон был поражен, как он мог заснуть в такой момент. Охранник старика достал небольшой аппарат связи и что‑то быстро затрещал на своем языке. Суперкарго вновь посмотрел вперед на пульт и услышал, как Боб сказал:

— Напряжение падает.

— Это Кости? — спросил капитан.

— Нет, установка еще не включалась.

Капитан недоуменно посмотрел на него.

— Что бы это значило?

Из аппарата раздалась ответная трескотня. Старик открыл глаза и сказал:

— У Предтечей неприятности и они прекратили атаку.

— Какие неприятности? — спросил Сэнфорд.

— С заговорщиками. Им теперь не до нас.

— Карл, я у центральной силовой линии.

— О’кей! Я удержу вас в пучке.

Сильный рывок флиттера заставил Дэйна нагнуться. “Галактика” осталась позади. Туман окутывал пространство, но машина рвалась вперед, направляемая умелой рукой. На экране то и дело появлялись какие‑то пятна. Через некоторое время они проскочили полосу тумана и вырвались на простор равнины. Торсон направил флиттер к океану и через час полета они нашли то, что искали — одинокое, полуразвалившееся здание.

Посадив машину, Дэйн откинул люк и вышел, а Руффин остался во флиттере. Торсон двинулся по утоптанной тропинке к развалинам. Внезапно дорогу ему преградил человек с бластером.

— Братья здесь? — спросил его Дэйн.

На лице парня отразился страх, потом ярость и жестокость.

— Кто ты такой, чтобы так разговаривать? — резко спросил парень.

— Воспитанные люди не кричат при встрече, они сначала здороваются, — вежливо ответил Дэйн. — Посмотри туда, — и он указал на флиттер с торчащим бластером большой мощности.

Парень резко смешался и, пожав плечами, сказал:

— Проходи.

— Нет, ты пойдешь впереди, — ответил суперкарго.

Они пошли по развалинам. Пройдя несколько поворотов, парень вывел Дэйна к небольшой комнатке без крыши. В углу на самодельной табуретке сидел мужчина в темно–коричневом космическом комбинезоне, который уже давно расползался по швам. Рысьи глазки этого человека обшарили Дэйна с головы до ног.

— Кого ты привел, Берни? — спросил он.

— Это, скорее, я его привел, — возразил Дэйн.

— Что он там болтает? У тебя что, язык отсох?

— Там стоит флиттер и держит нас на прицеле, — ответил Берни.

— И что же, они начнут стрелять, если я не выпущу тебя отсюда? — спросил человек в комбинезоне.

— Разговор не об этом, — оборвал его Дэйн. — Кто ты?

— Если ты так интересуешься, то я — Ласло Джонсон.

— А где Роберт?

— Братец умер. И я скорблю о нем.

— А где остальные?

— Об этом тебе лучше знать! — Ярость захлестнула Джонсона. — Кто может здесь выжить, если ко всем чудесам начинаются еще и