«Желток яйца»

В.П. Аксенов — классик на босу ногу

«…случайно попал в Биарриц и очень рад, что именно там зацепился. Домишко небольшой, но с садом, на склоне горы. Виден океан, все время шумит…»

Биарриц, Франция, 2003 год. В костюме эритрейца Фото В. Есипова

1989 год. Первый приезд Василия Аксенова в Россию…

Театр «Современник», капустник после спектакля «Крутой маршрут»

У посла США Джека Мэтлока

Биарриц, Франция, 2006 год

Василий Аксенов с Евгением Поповым в день его шестидесятилетия

Четыре друга — Евгений Попов, Василий Аксенов, Александр Кабаков и тибетский спаниель Пушкин (в центре)

Подготовка к съемкам фильма «Московская сага»

«…я редко приходил на съемочную площадку, только когда наведывался в Москву…»

Дом в Серебряном бору, который стал местом действия в телефильме «Московская сага»

«… указав на деревянный особняк, стоящий за забором на большом участке, Василий воскликнул: «Вот этот дом! Таким я себе его и представлял!»

Василий Аксенов. Александр Кабаков

«Жизнь стала суетной: выступления, встречи, звонки. Я не всегда понимаю, что происходит. Времени ни на что не хватает…»

Белла Ахмадулина, Василий Аксенов, Борис Мессерер

Анатолий Гладилин. Патриарх «исповедальной прозы»

Евгений Попов и Александр Кабаков с двумя кумирами их юности — Анатолием Гладилиным и Василием Аксеновым

Илья Левин, Алексей и Василий Аксеновы, А. Кабаков, О. Сакмаров

Москва, Котельническая набережная. У В.П. Аксенова дома Василий Аксенов, Олег Сакмаров и Владимир Мощенко

Москва, Галерея Якута, 2007 год. На презентации романа «Редкие земли» Василий Аксенов, его литературный представитель Виктор Есипов, главный редактор журнала «Октябрь» Ирина Барметова

С Бенедиктом Сарновым и Марленом Коралловым

«Время — это как раз и есть изгнание из рая. Наша жизнь — путь Адама для всех поколений. Как только мы попали в бренный мир, часы сразу стали нам отсчитывать — тик-так…

Будущего практически нет, каждый миг будущего мгновенно становится прошлым. Обратное движение… Когда нас выперли из рая, что-то переменилось. А изначальный замысел был какой-то другой. Не знаю какой, но, наверное, более целесообразный. Я просто ощущаю, что момент обреченности человечества — это не трагедия, в этом его судьба: для чего-то большего… Пришли, чтобы уйти, завершить путь. Апокалипсис, испепеляющий и приносящий новую суть, — это ведь наоборот — духовное возрождение…»