по-прежнему вместе! Но с тобой дело так не пойдет. Это слишком серьезно. Ты должна расстаться с Таральдом.

— В таком случае, я покончу с собой, — выпалила Суннива и схватила со стола нож. Трагическим жестом она поднесла нож к своей груди.

— Суннива! — вскричал Таральд.

— О, не тревожься о ней, она только пугает нас, — сказал Тенгель. — Эта девушка ни при каких обстоятельствах не покончит с собой.

Суннива выпустила нож из рук, и он со звоном упал на пол.

— Обо мне здесь никто не заботится, — зарыдала она.

— Милое дитя, — сказал Тенгель. — Если бы мы не заботились о тебе, то мы не были бы так встревожены в эту трудную минуту.

— Мы с Таральдом поклялись друг другу в вечной любви. Вы не можете принуждать нас нарушать клятву.

Таральд тоже продолжал сопротивляться.

— Дедушка, мы будем так любить нашего ребенка, даже если он будет не похож на других, а уродится в вас.

Глаза Тенгеля смягчились, хотя он все еще гневался.

— Таральд! — остановил его Даг.

— Что я такого сказал? — Наконец до него дошел смысл сказанного. — Простите меня, дедушка, я не хотел вас обидеть.

— Не беспокойся об этом, — устало ответил Тенгель. — Жизнь Суннивы дороже.

Девушка не желала ничего слышать.

— Но ведь Таральд и я такие красивые. Ребенок просто не может быть уродом. И потом, мы любим друг друга. Бог не может уготовить нам что-то плохое.

Силье взглянула в сторону Ирьи. Как, должно быть, невыносимо для нее выслушивать все эти объяснения в любви между Суннивой и Таральдом. Однако Ирья сидела выпрямившись, с легкой, печальной улыбкой на губах, словно бы ничего не происходило.

На самом же деле, новость о предполагаемом ребенке обдала ее словно холодным душем, заставила взглянуть на себя в новом свете. И она пожалела Сунниву. Ирья ведь не знала никого, кто еще, кроме господина Тенгеля, понес на себе следы наказания из-за этого проклятого наследства. Но разве он не лучше многих других? Девушка плохо понимала его безумный страх перед будущим ребенком.

Лив произнесла осторожно:

— Конечно, я была слишком мала, чтобы хорошо помнить Ханну и Гримара, но, по-моему, с ними дело обстояло не так-то плохо, отец?

— Я видел слишком многих представителей нашего рода. Слишком многих.

— Но это было так давно.

— Мне кажется, что я уже слышала подобные разговоры, — пробормотала Силье. Тенгель улыбнулся в ответ на ее слова:

— Да, ты права. Когда Силье ждала своего первого ребенка, то мы с ней обсуждали примерно то же. Я хотел избавиться от него, но уступил ее просьбам. Так родилась Лив.

— И с матерью все в порядке, — быстро откликнулся Таральд. — Нет никого лучше ее.

Тенгель кивнул:

— Те же разговоры велись и тогда, когда Силье носила в себе Аре. В тот раз мне помешала избавиться от ребенка Суль.

— Благодарю, Суль, — шепнула Мета.

— В нашем роду, действительно, все объяты ужасом каждый раз, когда должен родиться новый ребенок. Так появились на свет Таральд и Сесилия, а затем трое сыновей Меты. Вы помните, Лив и Мета, как я отговаривал вас от беременности, сознавая всю степень риска…

Обе женщины согласно кивнули.

— Но все окончилось благополучно, — продолжал Тенгель. — Свойство Людей Льда в том, что у них не бывает много детей. Аре и Мета превзошли всех остальных по количеству потомков.

Он умолк и задумался. Было похоже, что он не знал, на что решиться.

— И вот, — начала Суннива, — всякий раз страхи ваши не подтверждались. Все родившиеся дети нормальны и ничем не отличаются от других. Почему же у меня не получится?

— Разве я не говорил уже об этом? Вы оба слишком близкие родственники. И потом, ты не знаешь о тяжких родах Силье! Оба раза она была на краю смерти. Все это слишком серьезно, и она едва не умерла.

— Да, но бабушка сама была недостаточно сильной. А я очень сильная.

— Ты? — изумился Тенгель. — Да ты настоящая плакса. Никогда не видел, чтобы ты смогла справиться с чем-нибудь самостоятельно.

Красивое, немного кукольное личико Суннивы снова сморщилось, и слезы набежали на глаза.

— Никто меня не понимает!

Таральд кинулся к ней и утер слезы.

— Я понимаю тебя, Суннива, ты ведь знаешь об этом.

Тенгель тяжело вздохнул.

— Что скажут другие? Ты, Силье? Даг, Лив, Аре, Мета? Я устал объяснять одно и то же.

— Я согласна с тобой, — ответила Силье.

— Но это несправедливо! — выкрикнула Суннива. — Бабушка сохранила себе обоих детей, а мне нельзя иметь даже одного!

Тарье, о котором все успели забыть, тоже вступил в разговор.

— Тенгель прав, Суннива. Если в роду есть изъян, то близкие родственники не должны вступать в брак друг с другом. Ибо родовой изъян унаследуют и их дети!

— Ты, Даг? — повернулся к нему Тенгель, не обращая никакого внимания на возражения Суннивы.

— Я не знаю. Я пока сомневаюсь.

— До сих пор все шло так хорошо, — проговорила Лив.

Аре присоединился к ней:

— У нас у всех нормальные дети.

Мета была согласна с Аре — впрочем, как всегда.

Влюбленные с облегчением вздохнули.

Тенгель опустился на стул рядом с Силье, он выглядел неимоверно усталым.

«Они заблуждаются, — думал он. — Родился-таки один с проклятым наследством. Совсем недавно я заметил этот желтый, кошачий блеск в его глазах. Меня в этом не обмануть. Проклятие настигло одного из моих внуков!»

И он решил. Плод нужно уничтожить. Он даст Сунниве одно снадобье, так, чтобы она ничего не заметила. На этот раз никто не остановит его, — ведь Суль больше нет в живых!

Однако при воспоминании о Суль у него мелькнула и другая мысль. Тогда сама Суль пыталась избавиться от этой Суннивы, еще не родившейся. Но ей не удалось сделать этого. Даже Суль, которая знала так же много, как и он сам. Он не питал никаких иллюзий насчет Суль. Он был уверен, что у нее были любовники, и она, скорее всего, избавлялась от нежелательной беременности. Но именно этот ребенок имел слишком сильную волю к жизни.

— Делайте, что хотите, — тусклым голосом произнес Тенгель. — Но при первых же признаках неблагополучия с Суннивой я избавлю ее от этого плода!

Все были согласны. Влюбленные бросились друг другу в объятия. Ирья тоже улыбалась, но глаза ее потемнели от горечи и одиночества. Несмотря на это, она все равно радовалась вместе со всеми.

Тенгель встал и поднялся к себе в спальню.

— Надо скорее справить свадьбу, — сказал он на прощание.

Силье последовала за ним. Она с трудом поднималась вверх по лестнице.

Он подождал ее, чтобы помочь.

— Может, нам перебраться