я не могу представить, чтобы Джейкоб    объявил, что сделал ей аборт. Так что, это всё выдумка или…

Джанет выпалила: — Может, дадим Адриану закончить рассказ, хорошо?

— Я только…

Она обратилась к Адриану: — Что было дальше?

Со странной улыбкой на лице гид сказал: — Спасибо, моя дорогая. Дальше? После нападения Пруденс долгое время лежала на земле, плача и истекая кровью. Когда она смогла двигаться, то потрясённо ходила туда-сюда в поисках останков своего ребёнка. К сожалению — как оказалось, для многих — она не смогла найти его крошечное тельце. Наконец, она сдалась. Спотыкаясь, она вышла с кладбища, добралась до дома и повесилась на балконе своего дома.

— Пруденс похоронили на этом месте, — продолжал Адриан, — а памятник воздвиг анонимный жертвователь….

— Джейкоб? — спросила Бет и бросила быстрый взгляд на Джанет.

— Это маловероятно. Однако у Пруденс было несколько верных и богатых знакомых среди горожан. В конце концов, она была очень сильным практиком своего искусства и за свою жизнь оказала много услуг. Если бы этого было недостаточно, то она ещё и была необычайно красивой женщиной.

— Если она была такой красивой, то почему…

Адриан поднял руку. — Пожалуйста, Бет. Мне есть ещё что рассказать о Пруденс. Я уверен, что мы все страдаем от холода, так что вопросы можно оставить на потом…

— Конечно. Почему бы и нет?

— Спасибо. После самоубийства Пруденс Джейкоб обратил всё своё внимание на Мэри Уильямс. Вскоре они соединились узами святого брака. Спустя некоторое время Мэри обнаружила, что беременна.

— Я это предвидела, — пробормотала Бет.

— Тогда, возможно, вы захотите рассказать об этом, — сказал Адриан.

— Эй, Бет, — крикнула Джанет, — как насчёт того, чтобы заткнуться?

Та свирепо посмотрела на Джанет.

— Вскоре после того, как он узнал о состоянии Мэри, — продолжал Адриан, — Джейкоб был разбужен посреди ночи её криками. Он вскочил с их общей кровати, зажёг лампу и сбросил покрывало. Там лежала его красивая молодая жена, её ночная рубашка была разорвана, обнажая её наготу. Она металась и кричала, её ноги были широко раздвинуты, её… центр её женского достоинства зиял, его губы были сжаты внутрь… как будто призрачная рука была введена глубоко в её тело.

Пожилая женщина сказала: — О, Боже, я ухожу. Пойдём, Джордж.

— Но…

— Сейчас же, Джордж.

Джордж пробормотал: — Пожалуйста, извините нас.

— Если вы подождёте за воротами, — сказал Адриан, — я с радостью верну вам часть…

— В этом нет необходимости, — сказал Джордж. — Извините за заминку.

Он поспешил за женой.

Адриан стоял молча, пока они уходили. Затем сказал: — Такие вещи иногда случаются. — Он вздохнул. — Ну, хорошо. На чём я остановился? — Прежде, чем кто-либо успел ответить, он сказал: — Ах, да. Джейкоб был так поражён зрелищем… вторжения в тело его жены, что потерял сознание и упал на пол. Очнувшись после восхода солнца, он обнаружил Мэри без сознания на кровати. Её ночная рубашка была разорвана, как он и помнил. Между её ног была… кровь. Очень много крови.

— След из ярко-красных капель вёл к краю кровати, затем по полу и через дверь спальни. Джейкоб спустился по багровому следу вниз по лестнице и вышел из дома. По мере того как он шёл по городу, капель становилось всё меньше. Время от времени он терял след, но не сдавался. Потому что, видите ли, он не пытался выследить преступника, совершившего это ужасное деяние — он надеялся найти и вернуть тело своего нерождённого младенца. — Продолжая искать, он всегда находил след. И вот он вошёл по следам крови на кладбище "Поля блаженства"…. проследил её до этого самого места, где и нашёл последнее маленькое пятнышко багрового цвета. — Адриан повернулся и указал на гранитное основание памятника Пруденс Вебстер. — Вот здесь, — сказал он.

Он посмотрел на лица своих слушателей. — Это открытие совершенно выбило Джейкоба из колеи. Он…

Что-то, похожее на прохладный палец погладило Джанет между ног. Она вздохнула и напряглась. Она всё ещё чувствовала правую руку Джеффа на своей спине. Так как он стоял рядом с ней, его левая рука не могла дотянуться до…

Если это не он…?

Она сжала ноги вместе. Прохладные внутренние поверхности бёдер сомкнулись вместе. И всё же она ощущала холодную, скользящую ласку.

Слегка наклонившись вперёд, она посмотрела вниз. Юбка, раздуваемая ветерком, цеплялась за лобок и прижималась к бёдрам.

Может, это оно.

"С каких это пор", — задалась она вопросом, — "юбка ведёт себя так?"

Там точно что-то есть.

Лучше это остановить. Лучше избавиться от этого, чем бы оно ни было.

Хотя, конечно, приятно.

Хотя само прикосновение было ледяным, оно вызывало волны тепла, пронизывающие Джанет.

Нужно избавиться от него…

Вместо этого она слегка поменяла положение, увеличив расстояние между ногами. Даже когда ночной холодный воздух проникал снизу вверх, она чувствовала, как к одному пальцу присоединяются другие, словно под юбку пробралась целая рука.

— Многочисленные отчёты с тех пор ….

Пальцы гладили её, раздвигали, скользили и проникали внутрь. Ей хотелось извиваться от удовольствия, но она заставила себя стоять неподвижно.

— …у тех, кто слишком долго задерживался возле её захоронения, нерождённые младенцы были вырваны из их чрева призрачной рукой Пруденс Вебстер. Конечно, именно поэтому мы стараемся предотвратить…

Что он говорит?

Джанет пыталась слушать, но не могла. Она закусила нижнюю губу и старалась не стонать от удовольствия, когда нежные пальцы всё глубже проникали в её тело.

— …никто не знает, почему. Возможно, она надеется найти своего собственного убитого ребёнка. Возможно, её дух не может успокоиться, пока к ней не присоединится…

Внезапный сильный толчок поднял Джанет вверх. Вскрикнув от боли и испуга, она увидела, как Адриан с выпученными глазами откинул голову назад, чтобы посмотреть, как она поднимается. Внизу и позади неё кричали люди.

Она врезалась головой в низкие, хрупкие ветви дерева. Несколько мгновений назад она не осознавала, что находится рядом с деревом. Теперь она была в нём. Ветки трепали её волосы, вонзались в кожу головы, царапали лицо, кололи плечи.

Когда её перестало тянуть вверх, она погрузила руки в ветви и ухватилась за них.

Пока она висела, дёргаясь и пытаясь освободиться от холодной толстой штуки внутри себя, она почувствовала грубые рывки на своём платье. Ткань натянулась и порвалась. Она поняла, что должна быть голой, но ей было всё равно. Её волновала только боль и ледяной столб, бьющийся внутри неё. Зарывшись головой в ветви, она ничего не видела под собой. Но она слышала визг. Те, кто не визжал, кричали: "О, Господи" и "Что происходит?" и "Мы должны что-то сделать!" и