Во второй половине XVII века, когда Европа пребывала в состоянии междоусобной войны, Османская империя переживала период восстановления при «династии» великих визирей Кепрюлю, албанцев по происхождению, которым три султана подряд делегировали значительную часть своей власти. Это позволило Кепрюлю искоренить коррупцию и несправедливость, восстановить платежеспособность казны, подавить восстания в Анатолии и других местах и попытаться обеспечить хотя бы некоторое восстановление боеспособности вооруженных сил. Хотя периодов непрерывного правления дельных великих визирей, таких как Кепрюлю, больше не было, периодическое появление отдельных великих визирей их уровня, обычно при более или менее ответственном султане и при поддержке высшей бюрократии, все еще защищало на какое-то время авторитет правящего института. Точно так же, через религиозные институты, мудрый великий муфтий мог вполне эффективно поддержать авторитет ислама. При сохранении в какой бы то ни было форме этих двух традиционных столпов структура Османского государства, даже приходя в упадок, продолжала существовать. Даже усиление коррупции способствовало появлению широкой заинтересованности в продлении его существования.

Тем временем в глазах Европы в конце XVII века по престижу империи на поле боя был нанесен тяжелый удар, посредством унизительного поражения турецкой армии во время второй осады Вены и последовавших за ней кампаниях. Осада была предпринята тщеславным и некомпетентным великим визирем, зятем безответственного султана, который в своем безмерном честолюбии стремился превзойти самого великого Сулеймана. Она закончилась провалом из-за множества военных ошибок, которые покрыли позором многолетнюю военную славу османов. После разгрома янычар турецкая армия не устояла перед армией более дисциплинированного противника, распавшись на бегущие в панике толпы, что напоминало времена Крестовых походов прошлого, когда в беспорядочное бегство были обращены христиане. Европа ликовала по поводу этого очевидного изменения ситуации, видя в этом смертельный удар по туркам-мусульманам — угрозе народам христианского мира. Раз и навсегда развеялся миф об османском могуществе. Это падение знаменовало для Османской империи первую из серии территориальных потерь, которые, после следующих поражений, сопровождавшихся унизительными договорами, продолжались через определенные промежутки времени вплоть до XX века.

А пока, с начала XVIII века, новая имперская держава стала угрожать и Востоку, и Западу. Это была Россия Петра Великого. Столь же абсолютный суверен, что и султаны в годы расцвета Османской империи, царь благодаря своим личным усилиям создал, что султанам теперь уже не удавалось сделать, современную профессиональную армию, оснащенную западным оружием, с помощью которой русский царь стремился завоевать едва ли не весь мир. Парадоксально, но эта новая угроза агрессии продлила существование Османской империи.

Как и в прежние времена своего могущества, Османская империя обеспечивала равновесие сил внутри самой Европы. В своей слабости она стала жизненно важной для баланса сил между европейскими державами и Россией. Империя султана должна была любой ценой поддерживаться в качестве буфера против царя. Это обстоятельство привело к глубоким переменам, по мере того как османы, зависевшие теперь не от силы оружия, а от переговоров за столом конференций, сблизились с теми западными державами, в чьей поддержке, в духе взаимных интересов, Турция теперь нуждалась. В результате Османская империя стала ключевым элементом в дипломатии, как прежде в войне.

Традиционно замкнутые в отношении к иностранцам, османы теперь были вынуждены организовать иностранную службу, составленную из чиновников, владеющих искусством дипломатии. В то время немногие турки, будь они мусульманского или христианского происхождения, обладали знанием европейских языков или какими-либо значимыми познаниями о внешнем мире. Следовательно, султану пришлось привлечь своих христианских подданных — греков, по большей части фанариотов. Только они, благодаря торговле и мореплаванию, имели опыт общения с западным миром, знали его языки, обычаи и привычки. Теперь наиболее способные из них были назначены султаном на высшие государственные посты, тем самым приобретя часть политической власти в управлении и контроле над империей.

Первым из них был драгоман, или переводчик при Порте, который фактически действовал как министр иностранных дел. Другие греки-христиане стали послами или губернаторами автономных провинций, обеспечив эффективную смену для ранних обращенных христиан из султанского окружения. На эти и другие посты администрация теперь ставила свободных христиан, работавших в партнерстве со свободными мусульманами. Так османы, умевшие приспосабливаться к новой обстановке, продолжали поддерживать те гибкие принципы, с помощью которых служение всех подданных, независимо от национальностей или религий, могло быть обращено на пользу государства.

В конце XVIII века империя потерпела еще одно унизительное поражение на поле боля, на этот раз в долгой войне с русскими, которые в ходе боевых действий проникли своим флотом в восточную часть Средиземноморья и высадились в Греции и Бейруте. Затем последовало вторжение Наполеона в Египет и турецкий союз с Британией и Россией, с целью выдворить его войска из этой процветающей провинции. После этого европейское влияние в Порте стало активным и главенствующим. Во-первых, оно помогло остановить распад империи; во-вторых, давление европейцев заставило османское правительство провести реформы и улучшить условия своих христианских подданных.

Итак, XIX столетие стало веком реформ. Первым султаном-реформатором, имевшим перед глазами пример Французской революции и ее военных последствий, стал Селим III, который экспериментировал с новой моделью армии, вооруженной по западным стандартам и обученной западными офицерами. Но он был смещен из-за личной заинтересованности янычар и в конце концов лишился жизни. Двадцатью годами позже корпус янычар был ликвидирован безжалостными действиями его преемника Махмуда II, который благодаря этому вошел в современную османскую историю как великий реформатор.

Целью его работы, а также действий его помощников-реформаторов стало создание современной армии и восстановление власти центрального правительства в провинциях. Они также стремились создать новые институты администрации и светского права и наконец гарантировать равные права и блага современной европеизированной «цивилизации», рациональной и прогрессивной, всем подданным султана. Ее результатом стала великая хартия реформ, Танзимат, которая служила моделью для внутренних реформ на протяжении всего XIX века.

Задачей хартии была трансформация Османского государства в течение чуть более чем полувека из средневекового общества, каковым оно было пять веков, в современное либеральное государство, основанное на принципах конституционного Запада. Стремясь смягчить абсолютизм нормами правосудия, сдерживающим влиянием ответственной бюрократии и преимуществами представительского правления, Танзимат тем не менее на пути своего внедрения сталкивался с многочисленными трудностями. Его раздирали противоречия между благими намерениями одного султана и недобрыми намерениями другого, так же как невозможность найти равновесие между консервативными религиозными институтами улемы и прогрессивными светскими устремлениями растущей интеллектуальной элиты.