(47). Истинная диалектика всегда есть непосредственное знание (42). Диалектика есть сама непосредственность, к каким бы тонкостям и хитросплетениям она ни прибегала и как бы абстрактно и спекулятивно ни формулировала своих выводов (44); диалектика, какими бы абстракциями ни оперировала, к каким бы логическим утончениям ни приходила, есть всегда нечто непосредственно вскрывающее предмет, и только абстрактно-метафизические предрассудки мешают понять эту удивительную диалектическую непосредственность (42); перестала ли диалектика быть непосредственным знанием только от того, что она показала логическую необходимость категории целого, если уже наличны до этого категории единого и многого? Конечно, не перестала. Диалектика есть именно это самое простое, живое и жизненное, непосредственное восприятие (43). Из того, что предмет ее (т.е. диалектики. – В.П.) дан непосредственно и что она ощущает его непосредственно, не следует еще, что сама она так и остается в тупом ощущении этой непосредственности (45). Одной непосредственности мало. Можно рассуждать очень непосредственно и в то же время всю эту непосредственность сводить на какие-нибудь субъективные, субъективно-идеалистические и даже солипсические построения (44); непосредственная данность, если вы хотите ее осознать, превращается в некую абстрактную структуру, представляющую собою полную параллель ощущаемого предмета, но в то же время данную в некоей осознанной и логически обоснованной форме. Абстрактность появляется здесь потому, что вместо живой непосредственной данности вы получаете логически осознанную закономерность (46); не будет ли слишком самонадеянным отнести наши точные диалектические установки к жизни имени непосредственно, без всяких оговорок? (122) непосредственное узрение (45).непрерывность (непрерывный)

1. Факт есть меонизированный смысл, смысл в «ином», в инобытии, непрерывно и сплошно текучий и изменяющийся смысл (196).

2. То, что в инобытии есть умозаключение, в эйдосе есть просто непрерывная текучесть (157).

3. Учение о непрерывности и пределе, т.е. о меонизации логоса (219). Примером науки о логосовом меоне в области схемы будет наука о логосовом меоне числа, т.е. исчисление бесконечно малых, где каждая величина мыслится не как чисто-законченное и стационарное, как нечто сплошно и непрерывно уходящее в бездну становления, увеличения или уменьшения (220); «математический анализ», оперирующий с меонально-становящимися или непрерывно текучими величинами дифференциала, интеграла и т.д. (219)

нерв

И нельзя к столь живому нерву реального опыта, как слово или имя, подходить с теми или иными абстрактными методами (41).

нести (носитель)

1. Понятие ноэматической энергемы богаче понятия ноэмы. Оно – понятие, полученное диалектически, и потому несет на себе смысл всех вообще различений, входящих в данный диалектический ход мысли (92); всякий эйдос несет на себе энергию целого эйдоса, как и несет на себе энергию всей сущности вещи (187).

2. Звуки и все прочее – лишь физический носитель этой понятой и в разуме явленной вещи (187); субъект, имеющий и носящий на себе ноэтическую энергему (92).

ничто / нечто

1. Сведем моменты слова, или имени, в одну таблицу, в порядке, выходящем от абсолютной тьмы «ничто» к свету смысла (170); «иное» – ничто (105).

2. Нечто в диалектическом смысле (166); в слове, кроме предметной сущности, есть еще и нечто иное. Нет ничего и – есть что-то иное. Как это понять и что это могло бы значить? (71); число, полагаясь и утверждаясь, т.е. отличаясь от своего меона и отождествляясь с ним, превращается в сущее, в нечто (160).

новый (новизна, заново)

1. В глубине языковой стихии мы отчетливо различаем основные пласты, которые ею охватываются, содержатся и заново определяются (195).

2. Сущность заново оформляется в материи, в физической, физиологической и психологической материи (184); смысл не субъективен и не объективен; он отличен и от вещной сущности вещи, и от физико-физиолого-психологической среды, где он заново воплощается (192); видеть себя в меоне, значит видеть себя аффинированным различными текучими и все новыми и новыми подробностями (93).

3. Неявленный эйдос конструируется как бы заново, заново перестраивается (113). Мы должны уметь заново конструировать предметную сущность имени (108).

4. Имя, по крайней мере, в русской философии, еще никем не разрабатывалось с предлагаемых мною точек зрения. Эта новизна есть оправдание для напечатания ее (т.е. «Философии имени». – В.П.) даже в не вполне совершенном виде (39); новизна в работе (т.е. в «Философии имени». – В.П.) (41)

норма (нормальный)

1. В скелете есть жизненная правильность и норма (48).

2. На каждый из них (т.е. на разных ступенях слова, имени. – В.П.) слово обладает особой природой. На первой оно – неживая вещь, в конце – умное и сверх-умное имя. Между началом и концом – «нормально-человеческое» слово, которое, будучи разумной идеей, обрастает своими особенными меональными качествами, заимствованными из разных диалектических стадий имени вообще (107 – 108, 133 – 134).

ноэма (ноэзис, ноэтический)

1. Античный термин «ноэма» обозначает у Гуссерля смысловой коррелят предметности как таковое (воспринятое как таковое, воспомянутое как таковое, восчувствованное как таковое); у А.Ф. Лосева данный термин имеет более широкое значение: вместо стационарной и оцепенелой структуры у Гуссерля, Лосев видит здесь диалектически-иерархийное восхождение ноэмы к ее пределу – идее (229); разные ноэмы – разные степени приближения к предметной сущности (74). Ноэма предполагает инобытие предмета (76); ноэма и есть результат меонального оформления предметно-сущего (73). Ноэма есть форма присутствия предметной сущности в меоне, ином, в инобытии (75). Ноэма конструируется при взаимоопределении предметной сущности и иного (70); ноэма, т.е. «так-то» и «так-то» определенный образ взаимоотношения предметной сущности и меона (80). Хотя она (т.е. ноэма. – В.П.) есть некое понимание, некое выражение предмета в инобытии, некое присутствие предмета в инобытии (вернее, некая форма этого присутствия), – она вносит в инобытийно-конструируемый предмет и нечто от себя, от инобытия. Не важно, что именно вносится, но важно то, что тут предметная сущность дается не целиком, не сразу, не целостно, но частично, временно, более или менее искаженно. Меон может целиком повторять предметную сущность, может повторять и утверждать ее и частично (77). Ноэма есть результат более внутренних слов, являющихся ареной для взаимоопределения предметной сущности и чего-то иного, переводящего предметную сущность как таковую