К 307 г. до Р.Х. положение воюющих сторон отчасти уравнялось. Агафокл, захватив Гиппон и Утику к западу от Карфагена, занимал со своим войском значительную часть карфагенской территории, а саму столицу заставил страдать от голода. Но штурмовать укрепления Карфагена он даже не пытался. В свою очередь карфагеняне блокировали флотом Сиракузы и сильно затрудняли подвоз к ним продовольствия. На суше они, впрочем, не предпринимали активных действий. Против сиракузян воевали в основном акрагантский полководец Ксенодок и сицилийские изгнанники под предводительством Дейнократа. Однако Агафокл не был уверен, что в его отсутствии защитники проявят должную твердость. Поэтому, поручив африканскую войну сыну Архагату, он погрузил на корабли 2 тыс. солдат и поспешил в Сицилию. Высадившись в Селиунте, он покорил себе этот город, затем выбил вражеский гарнизон из Ферм. Но пока он вел войну в Сицилии, карфагеняне сумели взять реванш в Африке. Полководец Гамилкон устроил засаду и внезапно напал на греков, которые, отягченные добычей, возвращались после одного из своих грабительских походов. Значительная часть сицилийского войска была уничтожена, а оставшихся в живых загнали в окружение около города Тунита. Узнав об этом, Агафокл поручил сицилийское войско Лептину, а сам на 17 кораблях вновь отправился в Африку. Лептин, развивая успех, вошел в акрагантские пределы и нанес противнику новое поражение.

Между тем, возвратившись в Африку, Агафокл понял, что положение здесь непоправимо. Наемники-африканцы покинули его, а с оставшимися ему верными солдатами он вскоре потерпел поражение. Глубокой ночью он бежал из лагеря и с незначительным числом спутников уплыл в Сицилию. Когда его солдаты поняли, что их бросили, они умертвили сыновей Агафокла, а затем сдались карфагенянам. Сам Агафокл благополучно добрался до родного берега. Имея большую нужду в деньгах для уплаты жалования наемникам, он коварным образом захватил союзную Сегесту. Малоимущих жителей он велел казнить, а богатых подверг различным пыткам, допытываясь от них, где они скрывают свои деньги. Пишут, что горожане подверглись в этот день неисчислимым мучениям. Одних пытали, привязав к спицам колес, других расстреливали из катапульт, третьих укладывали на большую медную кровать, разводили под ней огонь и сжигали заживо. Женщин подвергали пыткам наравне с их мужьями. Одним огромными щипцами переламывали суставы, другим отрезали груди.

Тем, которые были на сносях, накладывали на поясницу кирпичи и таким образом выдавливали плод. Большинство горожан было умерщвлено, а оставшиеся в живых девицы и мальчики проданы в рабство в Италию. Это был не единственный пример лютости тирана. Чтобы отмстить солдатам, погубившим в Африке его сыновей, он велел учинить тщательный розыск в Сиракузах и казнить всех их родственников – братьев, сестер, отцов, жен и детей. Приказ был исполнен с беспощадной точностью – палачи убивали всех без разбора, не давая пощады даже младенцам в пеленках. Тела казненных были брошены без погребения на морском берегу.

Война тем временем продолжалась. В 306 г. до Р.Х. полководец Агафокла Пасифил перешел вместе со всем своим войском на сторону Акраганта. Узнав об этом Агафокл пришел в такое отчаяние, что послал к Дейнократу, лидеру сиракузских изгнанников, с мирными предложениями. Он обещал оставить Сиракузы, восстановить там демократическое правление, а себе просил только две крепости – Фермы и Кефалидию. Однако Дейнократ требовал, чтобы Агафокл покинул Сицилию и дал ему своих сыновей в заложники. Агафокл не мог принять таких условий, и ради продолжения войны с Акрагантом стал искать мира с карфагенянами. Те, истощенный тяжелой войной, охотно пошли ему навстречу. Агафокл вернул Карфагену все захваченные у него города в обмен на деньги и зерно. В том же году, по примеру Птолемея, Антигона, Деметрия и Селевка он официально принял царский титул.

В 305 г. до Р.Х. Агафокл выступил против Дейнократа. Сражение между ними произошло под Горгием. Часть изгнанников из ненависти к Дейнократу изменили ему и перешли на сторону Агафокла. Остальные бежали. Семь тысяч человек, поверив обещаниям Агафокла, сдалось ему в плен. Он велел их разоружить, а затем всех перебить до последнего человека. Дейнократ запросил мира и признал над собой власть Агафокла. Изменника Пасифила казнили в Геле. (Диодор: 20; 1-18,29,55–57,60,64,69,71–72,77-79,89–90). О последних годах правления Агафокла нам известно очень мало. Заключив мир с карфагенянами, он покорил некоторые города, отложившиеся от него в надежде на собственные силы. Затем он переправился в Италию (в 300 г. до Р.Х.). Здесь ему пришлось столкнуться с бруттиями, которые считались в то время самыми храбрыми и самыми богатыми из южных италиков, и к тому же всегда были готовы напасть на соседей. Бруттии, испуганные слухами о его приготовлениях, отправили в Сицилию послов просить о союзе и дружбе. Агафокл пригласил послов на обед, чтобы они не увидели, как переправляется его войско, а назавтра, вместо того, чтобы начать назначенные на этот день переговоры, сел на корабль и переправился в Италию, обманув таким образом послов. Но это коварство не принесло ему радости: уже через несколько дней тяжелая болезнь заставила Агафокла возвратиться в Сицилию. Сын тирана Агафокл и его внук Архагант, сын Архаганта, вступили в междоусобную войну, оспаривая друг у друга царство. Царь, будучи уже в преклонных годах, доверил командование своими войсками в поле Архагату. В то время как он расположился станом близ Этны, царь, желая, выдвинуть своего сына Агафокла в качестве преемника престола, первым делом представил молодого человека в Сиракузах, и заявив, что оставит его наследником своей власти, отправил его в лагерь. Архагату он написал письмо, приказав ему передать Агафоклу как сухопутные, так и морские силы. Когда Архагат таким образом понял, что другому выпало стать наследником царства, он решил составить заговор против обоих. Он послал к Менону из Сегесты и убедил того отравить царя. Он сам принес жертву на каком-то острове, и когда младший Агафокл прибыл туда, пригласил его на праздник, угостил выпивкой, а ночью убил его. Тело было брошено в море, и его выбросило на берег волнами; когда какие-то люди признали его, они отнесли тело в Сиракузы.

Тогда у царя была привычка после обеда всегда чистить зубы пером. Поэтому, допив свое вино, он попросил Менона о пере, и Менон дал ему оное, смазанное снадобьем, вызывающим гниение. Царь, не подозревая об этом, использовал его довольно энергично и так произвел его соприкосновение с деснами всех зубов. Первым проявлением была непрерывная боль, которая с каждым днем делалась все более мучительной, а за этим последовала неизлечимая гангрены везде рядом с зубами. Когда он умирал, он призвал жителей осудить Архагата за его нечестие, побуждая толпу отомстить ему, и