Самодовольство может быть вытеснено из сознания человека лишь видением Величия и Красоты Бога, ибо в Их проявлении человек перестает ощущать сам себя.

Умиротворение человека, или довольство судьбой, – это невозмутимое принятие всего, что посылает ему судьба, независимо от того, награждает она или отнимает. Духовной твердостью называется равное восприятие событий, являются ли они проявлением Божественной Красоты или Божественного Величия, так что человеку все равно – горит ли он в огне Гнева или сияет в лучах Милости. И Гнев, и Милость исходят от Бога, а все, что исходит от Него, – прекрасно.

Умиротворение приходит только через любовь: влюбленный доволен всем, что делает объект его любви. Плодом смиренного счастья в Боге является чистота знаний о Нем.

Знание Бога требует от человека отбросить всякую заботу о своем будущем. Постоянные заботы о будущем могут возникнуть лишь у того, кто не знает, что все предрешено. Сторонники Единения с Богом должны верить в Предопределение, хотя их поступки могут казаться продиктованными верой в Свободу Воли.

Доказательства истинности нашей веры следует искать среди пророков, тогда как видимые доказательства можно найти среди святых. Слово «святой» означает «друг» (Бога). В активном смысле это слово означает того, кто желает Бога, в пассивном смысле – того, кто является объектом Желания Бога.

Баязид определяет святого как человека абсолютно покорного божественной воле, поскольку с возрастанием любви к Богу человек ощущает в своем сердце все большее воодушевление в исполнении воли Бога, в то время как его тело все больше удаляется от того, что Он возбраняет.

Святой, по словам Джунайда, совершенно лишен страха. Страх – это ожидание какой-либо беды в будущем либо опасение лишиться какого-либо объекта желания, но святой не имеет будущего – он живет исключительно в настоящем. Таким образом, ему нечего бояться. Он также не имеет надежды. Святой не знает боли, ибо боль – это отрицательная реакция на существующие обстоятельства, недовольство своим положением, но как же может святой, с радостью принимающий все, что предназначено судьбой, испытывать недовольство?

Святому, как доказательство его святости, может быть дарована способность творить чудеса. Чудо – это явление, противоречащее общепринятому порядку вещей. Оно является феноменом, предопределенным Богом. Чудо святого может быть ответом на молитву, осуществлением какого-либо деяния, обеспечением необходимых и должных средств существования каким-либо сверхъестественным способом. Чудеса пророков более значительны – им доступно создавать нечто из ничего и менять сущностную природу вещей.

Чудеса пророков, как правило, публичны; чудеса святых приватны. Чудеса пророков имеют целью произвести эффект на окружающих, в то время как чудеса святых оказывают воздействие прежде всего на них самих. Пророк никогда не имеет сомнений в сверхъестественной природе творимых ими чудес, тогда как святые никогда не бывают уверены – действительно они совершили чудо или были невольно введены в заблуждение. Сари приводит такой пример: допустим, человек идет по саду, полному деревьев, на которых сидит множество птиц, и вдруг слышит, как все эти птицы начинают петь ему: «Мир тебе, святой Господа!» Даже если это человек кристальной честности, все равно он может стать жертвой обмана. Творец пророческих чудес стоит выше Закона, святые обязаны неукоснительно соблюдать все требования шариата. Святые не застрахованы от греха, безгрешными являются только пророки. Святой не может совершить чуда, если он не находится в состоянии отрешенности, состоянии растворенности в Боге. Пока святые остаются сами собой – они находятся под Покровом. Покров исчезает лишь в круге Близости (к Богу), и только тогда чудо становится возможным. В этом озарении обычные камни становятся драгоценными.

Когда я находился в Саракхе, мне довелось услышать удивительную историю, рассказанную Дхавайджей Хазайни:

«Однажды, в то время я был еще мальчишкой, меня послали собрать тутовые листья для личинок шелкопряда. Время приближалось к полудню, было очень жарко, я залез на дерево и начал стряхивать листья с веток. В это время я увидел внизу шейха Абу Фадла. Он не замечал меня, и я мог поклясться, что он был не в обычном состоянии: его сердце было с Богом. Внезапно, обратившись лицом к небу, он громко воскликнул, как бы обращаясь к близкому:

– Уже прошло больше года, Господи, с тех пор, как Ты послал мне одну-единственную серебряную монету на стрижку, разве можно так обращаться с друзьями?

Как только были произнесены эти слова, мне показалось, что все деревья вокруг, все ветки, листья, корни, – все превратилось в золото.

– Какое чудо! – воскликнул потрясенный Абу Фадл. – То, что я сказал, по меньшей мере является вероотступничеством. Человек не может сказать Тебе суетного слова, даже просто для того, чтобы облегчить свою душу!»

Из опыта своей собственной жизни я могу привести следующий случай, который трудно объяснить естественными причинами.

Я отправился в Тус, для того чтобы узнать ответ великого шейха Гургани на вопрос, который долгое время мучил меня. Придя в город, я зашел в мечеть, где нашел моего шейха, в полном одиночестве объясняющего мою проблему одной из колонн! Таким образом я получил ответ на свой вопрос, даже не задавая его!

– С кем вы разговариваете, почтеннейший? – спросил я его.

– Сын мой, за минуту до твоего прихода Аллах сделал так, что эта колонна задала мне вопрос, на этот вопрос я и отвечаю.

Тот, кто тратит свое время на поиски истинных мудрецов и мистиков, тратит его зря. Он никогда не найдет то, что ищет. Пусть он обратит свое внимание на себя самого, и он увидит, что актуальность познания всеобща. Пусть он обратится к Богу от своего имени и тогда увидит, что гносис (познания Бога) всеобщ. Пусть он сам ищет знания и гносис, пусть он требует практического воплощения знаний от себя самого.

В конце концов, существует только два класса людей: люди, цель которых – познание самих себя, а занятие – самодисциплина, и люди, цель которых – познание Бога, а занятие – служение и преданность.

Отшельничество – это уединение в пустынном месте, отречение от общения с себе подобными и спокойное размышление о своих ошибках, имеющее целью изолировать себя от контактов с людьми и обезопасить окружающих от своих греховных поступков.

Гносис, или познание Бога, бывает двух видов: интеллектуальный, когда познание осуществляется посредством разума, и интуитивно-экстатический, когда познание осуществляется сердцем, путем погружения в определенное состояние. Многие богословы относят термин «гносис» к разуму, шейхи суфизма – к сердцу. Утверждение рационалистов, что познание должно обязательно быть интеллектуальным, опровергается тем фактом, что в исламе сумасшедший считается способным постичь Бога. Рассудок и доказательства являются лишь средствами познания, в то время как причины его – Воля и Милость Бога, без которых разум слеп.