Алехо, которого Сантьяго должен вытащить из тюрьмы, даже если для этого ему придется заложить душу!

— Ты кому-нибудь говорил об аресте капитана? — спросил он, тяжело поднимаясь. Фино, поначалу хлопнув глазами, потом, очевидно, понял, что герцог Веларде спрашивает об обитателях своего поместья, и мотнул головой.

— Никому, сеньор! Капитан сказал предупредить вас, и я выполнил его распоряжение.

Сантьяго кивнул.

— Никому и не говори, — приказал он. — Ступай сейчас к брату, отдохни, а поутру отправляйся во дворец. Мне, возможно, потребуется твоя помощь.

— Вы собираетесь во дворец? — недоверчиво уточнил Фино, и Сантьяго отлично его понимал. Чего бы он только не отдал за то, чтобы вскочить на коня и пустить того во весь опор, не позволяя Алехо гнить в камере ни одной лишней минуты. Но он и пешком-то ходил пока с трудом, а чтобы преодолеть семь лиг от Нидо-эн-Рока до столицы, потребуется все его мужество и сила воли.

Но к утру он должен быть во дворце! И обязан найти способ вытащить Алехо из неприятностей, пока обо всем произошедшем не стало известно Рейнардо и тот не решил рассчитаться с капитаном Руисом за смерть своей любовницы.

— Об этом тоже никто не должен знать! — отрезал Сантьяго, задержавшись у двери. — И я спрошу с тебя, если выйдет иначе.

Фино вытянулся в струнку и предложил приготовить для сеньора герцога лошадь. Сантьяго не стал отказываться, решив, что чем меньше людей будет знать о его отъезде, тем лучше, а сам отправился обратно в спальню, чтобы собраться в дорогу.

Дело это, вопреки желанию Сантьяго, было небыстрым, а потому вряд ли стоило удивляться осторожному стуку в дверь в тот момент, когда он надевал второй сапог. Уверенный, что это вернулся Фино с докладом о готовности коня, Сантьяго позволил ему войти и тут же уперся взглядом в длинную юбку, которая могла принадлежать только одному человеку.

— Кристина?

— Вы уезжаете, сеньор Веларде? — больше утвердительно, нежели вопросительно произнесла она, и в тоне ее столь явно послышалось обвинение, что отрицать очевидное стало бессмысленно.

— Я…

— Ровно так, как я и предполагала: среди ночи, не дожидаясь, пока я проснусь, чтобы избежать навязчивых прощальных слов?

Сантьяго мысленно чертыхнулся. Разумеется, именно так все и выглядело. И останется таковым в Кристинином сердце, если он не скажет ей правду.

— Алехо арестован, — вопреки запрету, наложенному на Фино, открылся он.

В конце концов, Кристина никогда еще не предавала его доверия и заслуживала хоть каких-то объяснений. — Его обвиняют в убийстве сеньориты Марино, и я должен помешать отправить его вслед за ней на тот свет.

Кристина сделала короткий шаг вперед и плотно прикрыла за собой дверь.

— Перлы Марино? — уточнила она со вполне понятным ужасом в голосе. Сантьяго, наконец справившись с сапогами, поднялся на ноги и тут же охнул от стрельнувшей в спине боли. Кристина побледнела, как будто испытала этот приступ сама. — И ты намерен ехать во дворец? — вполголоса уточнила она. — В таком состоянии, Сантьяго?

Он скрипнул зубами, признавая и ее правоту, и безвыходность положения.

— Либо я прибуду во дворец, либо Алехо выведут из него прямиком на гильотину, — ответил он. — Вряд ли я имею право отплатить ему такой монетой после того, как он спас мою жизнь.

Это должно было убедить Кристину, что он не изменит своего решения, и напомнить, что только благодаря Алехо ее муж сейчас был жив и почти здоров. Сила признательности Кристины всегда казалась достаточно велика, чтобы сыграть на ней, а у Сантьяго не было ни времени, ни сил спорить.

Однако Кристина не попалась на эту уловку.

— Ты не сумеешь ему помочь, если загнешься в пути, — нахмурилась она. — И тогда капитану Руису будет совсем не на кого рассчитывать.

Сантьяго усмехнулся. Она совсем в него не верила, но сейчас был не тот момент, чтобы выяснять отношения.

Он взял плащ и, шагнув к жене, быстро и легко поцеловал ее в губы.

— До скорой встречи, родная, — проговорил он, заканчивая разговор, однако Кристина вдруг навалилась спиной на дверь и категорично мотнула головой.

— Ты обещал, что не станешь действовать опрометчиво! — отчаянно напомнила она. Сантьяго вздохнул. Кажется, в последнее время он только и делал, что нарушал обещания. Самое время для жены разочароваться в нем.

— Кристина, я не оставлю Алехо, чего бы мне это ни стоило, — со всей проникновенностью проговорил он, но она и не думапа отступать.

— Знаю! — с той же искренностью ответила она. — Но принести себя в жертву вашей дружбе не единственный способ помочь твоего брату! Всегда есть другой выход, надо только его поискать!

Сантьяго снова вздохнул — глубоко и медленно, стараясь избавиться от раздражения. Будь у него здоровая спина, он просто развернулся бы и спустипся вниз через бапкон. Но пару дней назад он обнаружил на лестнице несколько покосившихся ступеней и приказап их заменить, и теперь та представляла собой весьма печальное зрелище. Так что надо было уговаривать Кристину открыть ему проход и делать это в возможно короткие сроки. Отказываться от собственного решения Сантьяго не собирался.

— Ты, разумеется, права, Кристина, и я даже спросил бы у тебя совета, как поступить, если бы не был уверен в том, что любая потерянная минута может стоить Алехо жизни, — проговорил он. — И если ты не хочешь однажды взвалить на себя вину за его преждевременную гибель, то не станешь больше меня задерживать и так рисковать.

Сантьяго ходил с козырей, вовсе не желая обвинить жену в причастности к грязным играм Керриллара, однако бесчестно пользуясь ее слабостями, и в ответ получил не меньшую оплеуху.

— Ты, разумеется, прав, Сантьяго, — точно таким же издевательским тоном произнесла Кристина, — и я даже посоветовалась бы с тобой, как лучше поступить, но ты не оставляешь мне выбора. И прежде, чем ты спустишься по лестнице, я разбужу его величество и скажу, что ты решил провернуть втайне от него очередную авантюру. Он приставит к тебе четырех гвардейцев, и ты шагу не сделаешь из собственного поместья! И, прости меня, Господи, судьба капитана будет только в его власти!

Сантьяго нахмурился, догадываясь, что Кристина не шутит.

— Это весьма смахивает на подлость, ты не находишь? — отпуская показную невозмутимость, заметип он. Но Кристина выдержапа его взгляд.

— Я не дам тебе погубить себя, Сантьяго! — выдохнула она. — Даже если после этого ты возненавидишь меня, все лучше, чем на твоей могиле проклинать себя за трусость!

Она смотрела на него с мольбой и самой светлой нежностью, и Сантьяго наконец ее услышал. Пожалуй, грози Кристине опасность, он тоже принес бы любую жертву ради ее спасения. Но сейчас все было иначе. И даже если Кристина не простит, Сантьяго не свернет с верного пути.