– Я телепнул нашим товарищам на пристани, – сказал Янрис. – Они придержали для нас паровой паром.

– Будем надеяться, наше путешествие окажется счастливее, чем для «Лану» и «Альфрида», – ехидно заметил Капитан Филиус.

– Это сделали не мы, – отрезал Слваста.

– В самом деле?

– Да.

– Тогда кто? Ваш таинственный соратник?

– Мне это неизвестно.

Голова у Слвасты раскалывалась от боли, он даже вспотел. Ему постоянно приходилось бороться с собой, чтобы держать глаза открытыми. Он устал до полнейшего изнеможения. Думать было трудно. Но он нуждался в информации, ведь необходимо разобраться в происходящем. Может ли Кулен оказаться противником революции? Но если так, то почему Тревин не арестовал их всех? А Хавьер – почему он вдруг стал ратовать в поддержку модов? И Бетаньева… вот это действительно больно. Как она связана с Найджелом?

«Какой информации мне не хватает?»

– Вы знали о нас? – спросил он Капитана.

– Тревин знал, что уничтожение модов – ваших рук дело; это было очевидно с самого начала.

– Почему вы нас не остановили?

– Потому что вас было только четверо – во всяком случае, только ваша четверка имела значение. Вы стянули к себе всех радикалов, все горячие головы; у вас явно имелась какая-то система связи с людьми из трущоб и другими нежелательными элементами. Мы не могли взломать вашу систему контактов – происшествия казались случайными, но все нарушители делали то, что вы им велели. Это впечатляло. И заодно принесло пользу.

– Пользу для вас? Каким образом?

– Они делают то, что вы приказываете. Вы делаете то, что хотим мы. Вот почему мы предложили тебе Лэнгли. И ты его взял.

– Как и все жадные ублюдки до меня.

– Да. Мы недооценили твой фанатизм, только и всего.

– Только? Это стоило вам всего.

– Ты злорадствуешь? После того, что случилось сегодня? Умерь свое высокомерие, Слваста, иначе оно тебя погубит. Уж я‑то знаю.

– Значит, у вас были досье на нас?

– Да.

– Расскажи мне про Кулена.

– Студент, выпускник исторического факультета, вроде бы прибившийся к радикальному движению. Мы так и не смогли выяснить, откуда он прибыл.

– Он приехал из Касселя. Он младший сын семейства, который поступил в университет Варлана, чтобы изучить управление сельским хозяйством и затем участвовать в управлении семейными владениями. Пока учился, он понял, как ваш режим угнетает народ.

– Нет, ты ошибаешься. Или, скорее всего, тебе солгали. Он точно не из Касселя. Тревин проверил.

– Но ведь откуда-то он появился!

– Да, но откуда? Это начинает меня сильно беспокоить – хотя он вел себя вполне достойно со мной и моей семьей, хвала Джу. Кулен – тот самый ваш соратник, который вскрыл арсенал, так?

Слваста кивнул.

– Я сам не мог бы этого сделать. В течение последних двух тысяч лет у Капитанов не имелось подходящих источников электроэнергии. Бездна враждебна электричеству. Я знаю теорию; я даже сделал сам свинцово-кислотную батарею, когда учился, – это такой базовый источник электропитания, даже Бездна его не портит. Послушай, Слваста, я видел проволочную нить, раскаленную докрасна ее энергией: она была почти столь же яркой, как пламя свечи. Она поистине впечатляла. Но ваш Кулен – его знания и способности – совершенно иной уровень. К слову, мы обнаружили нечто странное и новое в паданце с Эйншем-сквер. В его мозгу нашли нити – нити, через которые им управляли, словно марионеткой. Уракус! Такого рода технологии невозможны в Бездне.

– Постой. Кто-то управлял паданцем на Эйншем-сквер?

– Да. И как это обернулось в твою пользу, а? Герой Эйншем-сквер! Похоже, Кулен использует аналогичный процесс для контроля над своим ополчением. Мне почти страшно предположить, откуда он явился. Скажи, он действует в одиночку или является частью более крупной фракции в вашей драгоценной революции?

– Он как-то связан с Найджелом, – прорычал Слваста. У него пересохло в горле.

– Кто это такой?

– Один из тех, кто поддерживал нас. – Слваста вспомнил свое посещение фермы Блэр и весь ее комплекс со множеством новых построек – эффективный, производительный, гудящий от активности; и повсюду сновали сотни модов, отчего у него холодела кровь. – Найджел много знает о машинах. И о политике. Но он не паданец: я видел его кровь своими глазами – она красная.

– У нас точно не было досье на него. Так откуда он?

– Он живет к югу от Варлана.

– Ага, и вот мы по горячим следам преследуем фургоны, которые пересекли реку, направляясь на юг. Скажи-ка вот что. Когда вы взяли меня в плен, единственной крупной железной дорогой, остававшейся нетронутой, была Южная городская линия. Почему вы пощадили ее?

Слвасте хотелось придушить Капитана за тон превосходства в его голосе.

– Мы не собирались. Я не знаю, что случилось с отправленными туда нашими диверсионными командами. Хотя теперь могу предположить. А сегодня днем был взорван мост Голфорд.

«Что там сказала Бетаньева? Сразу после того, как по нему прошел экспресс».

– Значит, они увезли квантумбустеры на юг. Вот только я по-прежнему не понимаю зачем. Даже если бы они смогли заставить их снова работать, в чем я лично сомневаюсь, какой в том смысл? Если они взорвут квантумбустер, он уничтожит Бьенвенидо, Лес и, скорее всего, наше солнце тоже. Ни люди, ни паданцы не выживут.

– Тогда зачем? Для чего все это было затеяно?

– Не знаю, – сказал Филиус. – Но если ты хочешь узнать, тебе надо догнать своих соратников. И быстро.

Они потеряли Кулена, как только он сошел с парома на южный берег. В принципе, Виллсден считался районом Варлана. На самом деле это был довольно приятный город с домами приличного размера и обширными парками; на его периферии располагался только один трущобный городок, не слишком большой. Бизнес здесь занимался в основном торговлей, перемещением и хранением товаров, доставляемых железной дорогой и лодками. Широкая полоса города между причалами и вокзалом полностью состояла из складов.

Одним из последствий революции стала такая проблема, как массовое перемещение людей. Каждый час прибывали сотни беженцев, все они отчаянно нуждались во временном жилье и средствах дальнейшего движения на юг, в сельскую местность.

Членов ячеек в Виллсдене изначально насчитывалось немного. А те, которые были, несколько дней назад получили задание выяснить, что случилось с товарищами, отправившимися взрывать мосты. Бетаньева вызвала нескольких человек в район берега реки – помочь в поисках, но они добирались медленно.

Когда Бетаньева и Хавьер покинули паром, солнце уже висело над самым горизонтом, словно собираясь погрузиться в реку. Длинные золотисто-розовые блики играли на воде, а воздух окрасился в медные тона. Бетаньева и Хавьер с тревогой огляделись. Хаос здесь был почти таким же ужасным, как и тот, что они оставили на противоположном берегу, только масштабы меньше.