- До завтра.

Пошатываюсь, скатанные брючки словно путы, непослушными пальцами тяну одежду на бедра. Наблюдаю за мужчинами - один за другим они выбираются в окно.

- Маша, - надрывается Тамара. 

Трогаю опухшие губы. Оглядываюсь в комнате и прижимаю ладони к щекам - боже мой, она меня убьет.

- Я сейчас дверь выломаю! - Тамара переходит на визг. - Что там у тебя? 

Торопливо закрываю окно. 

Распахиваю дверь.

Она отталкивает меня с прохода и фурией влетает в комнату. Щелкает выключателем, и я морщусь, ладонью прикрываю глаза.

- Господи, - она смотрит на постель - в ней словно бои быков устраивали, все разворошили. Она ахает, когда замечает нож на полу, поднимает глаза на меня. 

Неловко приглаживаю торчащие волосы.

- Ты себя в зеркало видела? - Тамара упирает руки в бока, под черной кружевной сорочкой узкая талия. И пахнет она кремом и духами, вся такая гладкая, ухоженная.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало возле шкафа и вздрагиваю - я словно из фильма для взрослых выскочила, губы красные, локоны спутанные, а во рту...

Веду языком по зубам.

Во рту какой-то странный привкус.

Кажется, Ярослав прямо мне в рот кончил. А я так оглушена была, что всё проглотила.

Уши загораются.

- Ты кричала, - Тамара идёт к шкафу. Открывает створку, зачем-то заглядывает внутрь. - Разбудила меня.

- Кошмар приснился, - бормочу. 

- Кошмар я тебе сама сейчас устрою, - она пересекает комнату, встаёт на колени и отбросив свисающий плед смотрит под кровать.

Свожу брови.

Что она делает?

Она встаёт, отряхивается. Щурится в комнате. И тут до меня доходит - она же Савву ищет.

Решила, что я тут с ним.

Ноги подкашиваются, доползаю до стола и плюхаюсь на стул.

Тамара, не заметив ничего подозрительного, ни Саввы, ни Яра, садится на кровать и закидывает ногу на ногу. Впивается в меня зелёным ведьминским взглядом.

- Что случилось? - спрашивает. 

Сглатываю. Ощущаю себя на допросе, у нее такой пугающий тон. 

- Кошмар приснился, - твержу. 

Она взбивает волосы рукой, смотрит на свои красные ноготочки.

- Маша, мое терпение на пределе, - говорит она, не отрываясь от разглядывания маникюра. - Ты знаешь, у меня появился мужчина.

Ещё бы не знать. 

- И у нас с Саввой все серьезно, он живёт у меня...

А ночами приходит в мою комнату.

- И, возможно, мы скоро поженимся...

Конечно, и в комплекте к Савве добавится Яр.

- И у нас пойдут дети...

Разве что кошки, ягуары с желтыми глазами. Потому, что Савва такой же, как и Ярослав, уверена в этом.

- И ты нам мешаешь, - заканчивает Тамара. 

- Что? - очнувшись, сжимаю спинку стула. - Почему мешаю? С утра до вечера я в институте, потом занимаюсь хозяйством, спать ложусь рано, гостей не приглашаю, музыку ночами не включаю, - тараторю.

- Дело не в этом, - Тамара, наконец, оставляет в покое ногти. Поднимается с кровати. - Ты уже взрослая девочка. Сегодня вот ты меня обманула. От тебя пахнет выпивкой - значит, ты тайком пьешь. В комнате чем-то занималась непонятным. Ночью. Это я и представить боюсь. А у нас будут дети, Маша. Какой пример ты подашь ребенку? Тебе нельзя здесь оставаться.

- Но куда же мне идти? - растерянно смотрю на нее. - Мама...

- Твоя мама хорошо устроилась, - кивает Тамара. - Выскочила замуж, и сплавила тебя. 

Ковыряю ободранную кожу на спинке кресла.

Да, мама уехала. Но квартира, вроде как, досталась им от родителей. Она принадлежит не только Тамаре. И я имею право здесь жить.

- А ведь я тоже ещё молода, - вещает Тамара, расхаживая по комнате. - И мне хочется женского счастья. А кому нужна невеста и довесок к ней в виде лошади?

- Я не лошадь.

- Здоровая, как лошадь - вот я о чем. Тебе уже не тринадцать лет, ты не школьница.

- Летом я заканчиваю первый курс, - встаю. Губы дрожат, пытаюсь сдержать слезы. - Я и сама хотела попросить о переводе. В другой город. Мы с Полиной...

- А до лета, Маш? Савва может не дождаться, пока ты съедешь.

- Но не улицу же мне идти! - всплеснув руками, отворачиваюсь, глаза все таки слезятся.

- Нет, у меня есть идея, - обнадёживает Тамара. - Ты можешь устроиться на работу. На въезде в город есть гостиница и кафе. Там требуются официантки и горничные. График сутки через сутки. Будешь меньше болтаться дома - глядишь и Савва созреет, сделает мне предложение.

В коридоре хлопает дверь.

- Вот, - шепотом заканчивает Тамара. - И он перестанет ночами уходить, если тебя не будет. Завтра после института дуй на собеседование. 

Оборачиваюсь. Смотрю, как она торопится в коридор и вздыхаю.

С работой мысль отличная, я давно хотела, но сама же Тамара мне и говорила, мол, кто-то из приезжих соблазнит меня, а я потом принесу в подоле.

Подхожу к двери и приоткрываю ее, вслушиваюсь в их разговор.

Бессовестный. Вылез через мое окно и зашёл через дверь. Тамара им не нужна, им что-то нужно от меня.

Кусаю палец. 

А я тоже дура, позволила такое с собой делать. 

Отшатываюсь от двери, когда в комнату с улыбкой заглядывает Савва. Одними губами он шепчет:

- Спокойной ночи, крошка. С нетерпением жду завтрака.

Зеваю и быстро накрываю на стол.

Не выспалась, легла ночью, а встала в пять утра, чтобы тихо приготовить поесть и не встречать Савву за завтраком.

Хлеб, сыр, масло.

Оглядываюсь на плиту, полотенцем накрываю кастрюльку с кашей. Смахиваю ложку, она брякается об пол.

Шиплю сквозь зубы и замираю. Прислушиваюсь к тишине в квартире.

Из их комнаты не доносится ни звука.

Хотя, в это время обычно оттуда долетали Тамарины вопли: Ах, Савва.

Похоже, что сегодня ничего не будет. Ещё бы, ему ночью хватило с головой. Вдвоем с другом, меня...

Вспыхиваю и выскальзываю в коридор.

В комнате подхватываю рюкзак с учебниками, перед зеркалом натягиваю кожанку.

Мое отражение как-то неуловимо изменилось. Нет, я все та же миниатюрная блондинка, но...

В расстерянности рассчесываю пальцами волосы. Может быть, это в тусклом свете лампочки локоны отливают золотом. Голубые глаза ярко блестят. Губы ярко-розовые и припухли, словно я накрасилась.