Пожалуй, самым тяжелым, почти непереносимым, для нее сейчас было одиночество. Ей хотелось болтать с Вайсой и носиться бок о бок с ним. Ей хотелось предупредить мистера Вандербильта о надвигающейся опасности. А больше всего хотелось посоветоваться с папашей о том, как быть дальше.

Но пытаться заговорить с ними не имело никакого смысла. Ни Вайса, ни мистер Вандербильт, ни папаша и никто другой не слышали ее. Не было никого, совершенно никого, кто знал бы о ее присутствии.

И вдруг Серафина посмотрела в сторону темной реки, у которой она была несколько ночей назад, и замерла.

Кажется, кто-то все-таки знал.

«Колдун у реки», — подумала Серафина.

«Я не вижу тебя, но знаю, что ты здесь», — сказал колдун. Он сказал это ей!

Но Серафина тогда перепугалась и умчалась, как олень.

«Если бы я только знала», — подумала девочка.

Она попыталась вспомнить подробности той странной первой ночи, и ее снова охватил страх. Колдун медленно шел через лес глухой ночью, то и дело склоняясь к земле. Он обладал особым видом темной силы.

Серафине страшно не хотелось возвращаться на то место у реки, где она видела колдуна. От одной мысли об этом у нее внутри все стягивалось узлом. Но других вариантов не было. Папаша когда-то говорил ей, что по-настоящему храбрый человек не тот, который ничего не боится, а тот, который боится, но делает, потому что это необходимо сделать. Если она надеялась вернуться в мир живых, ей следовало оставаться храброй.

Девочка направилась в сторону реки. Солнце перевалило за полдень; по ее расчетам, впереди была еще одна гора и за ней долина, но тут впереди послышался шум бегущей воды, и очень скоро Серафина вышла к затопленному участку земли. Оглядевшись, она с удивлением поняла, что стоит на новом берегу обильно разлившейся реки.

Протекавшая через лес река вышла далеко из своих берегов и теперь, куда ни посмотри, деревья стояли чуть ли не до половины в проточной воде. Река разлилась настолько широко, что Серафина не только не видела противоположного берега, но даже не могла представить себе новое русло. Темно-коричневый поток несся мимо, обрывая листву, обламывая ветки и волоча все за собой. Отдельные струи закручивались в водовороты и сшибались с бурунчиками, которые пенились вокруг верхних развилок деревьев.

До Серафины не сразу дошло происходящее — река заполонила долину. Яростные потоки разрушали и смывали все на своем пути. Реке уже мало было деревьев и камней, она принялась за горы.

Пробираясь вдоль затопленного берега, девочка вдруг поняла, что место, на котором она несколько ночей назад видела колдуна, давно ушло под воду. Ноги утопали и скользили в размытой земле, съезжали к поглощающей все вокруг воде. Наверное, Серафине и раньше было бы от этого не по себе, но сейчас одна мысль о том, что ее может засосать в жидкую грязь, приводила в ужас. Она в испуге отступила и перебралась повыше и подальше от реки.

Во второй половине дня девочка решила отдохнуть — свернулась клубочком под выступом скалы и задремала. А через несколько часов внезапно проснулась. Она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Не могла оторвать тело от каменистой земли. Серафина попыталась сделать вдох, но твердая почва обступила и придавила ее со всех сторон, камни зажали ее в тиски. Стиснув зубы, она извивалась, рычала, отбивалась от мелких острых осколков.

— Еще не время! — сказала она земле, выкарабкавшись из смертельных объятий и отряхиваясь.

«Становится все хуже, — подумала она, с трудом отходя от чуть не затянувшей ее в себя каменной трещины. — Не надо мне было останавливаться».

Солнце уже садилось, но Серафина продолжала поиски колдуна. Спустившись с крутого склона, она очутилась в зарослях камышей и котовника. Здесь начиналось болото, и под ногами пружинили слои напитанного влагой мха и торфа — остатки древних лесов, стоявших тысячи лет назад. От болот поднимался густой плотный запах жирной земли и множества гниющих растений. И было неожиданно приятно ощущать голыми ступнями пружинящий мох.

Из размокших, давно поваленных стволов тянулись чистоуст коричневый и кальмия дубровниколистная, покрытая темно-розовыми цветами. На островках земли сверкали среди листвы красные бусины клюквы. С высоких древесных ветвей словно на спиралях свисали сиреневые и фиолетовые орхидеи.

Заходя все дальше в болото, Серафина напряженно осматривалась в поисках колдуна.

В лужицах сновали пятнисто-желтые саламандры, ползали черепашки с оранжевыми шейками. Повсюду росли ирисы, кандык американский и стрелолист, а также кувшинчики, росянки и прочие хищные растения.

Внезапно впереди послышалось едва слышное стрекотание.

Заинтересованная, Серафина тут же пошла на звук и скоро набрела на крошечную лужайку посреди болота. Солнце только что спряталось за деревья, и небо еще было окрашено в нежные оранжевые тона.

Снова стрекотание.

Тут она наконец разглядела маленькую, округлую светло-коричневую птичку с длинным клювом, которая сидела посреди лужайки. Это был лесной кулик. Гости, которые приезжали в Билтмор, чтобы поохотиться, называли этих птичек вальдшнепами. Местные — болотниками или дупелями. Серафине казалось забавным, что разные люди придумывают разные названия для одного и того же. Горный лев, пума, пантера, леопард, барс, кагуар, горнолев… у ее рода было множество имен. Вайса говорил, что на языке индейцев чероки они зовутся цв-да-си.

Интересно, а как называется то существо, которым стала Серафина? Призрак, привидение, тень, фантом, дух, небесное создание…

Неожиданно пугливый куличок взвился вверх спиралью и закружил в закатном небе, трепеща крыльями. Достигнув высшей точки своего полета, он на мгновение замер, как будто набирал в грудь побольше воздуху, пропел что-то, а затем начал падать обратно к земле, дергаясь и хлопая крыльями, словно его подстрелили, но продолжая самодовольно распевать во весь голос.

Серафина улыбнулась. Ей еще ни разу не приходилось видеть небесный танец кулика, но папаша рассказывал ей об этом. Здесь, сейчас, всего несколько мгновений в вечернем небе робкая одинокая птичка сообщала всему миру: «Я есть! Я здесь!»

«Он ищет друга, — подумала Серафина. — Может быть, мне тоже попробовать?» Представив, как она выйдет на середину лужайки, а потом начнет высоко подскакивать и кружиться, покачиваясь, щебеча и выкрикивая: «Я здесь! Я здесь!», Серафина развеселилась.

В конце концов кулик опустился на то же самое место, с которого взлетел. И в этот момент Серафина подняла глаза и увидела, что на той стороне лужайки тоже кто-то стоит, наблюдая за куликом.

Тот самый колдун в черном плаще с капюшоном, которого она встретила у реки. Серафина тут же припала к земле, поскольку не знала, видит ее колдун или нет.

Через некоторое время колдун повернулся и пошел куда-то. Выждав, пока он отойдет подальше, Серафина пересекла лужайку и последовала за ним, стараясь двигаться как можно тише, но не упуская его из виду.